— Зачем снова слушать себя? — спросил Бест. У Ро не было ответа на подобный вопрос.
— Ну, для потомства… — наконец, сказал он. Мегги повернулась и взглянула на них. Брат и отец пристально уставились на Ро, ожидая объяснений. Вместо этого он начал устанавливать прибор.
— Я хочу показать вам, как он работает, — сказал он. — Едва только вы увидите, как точно этот новый прибор воспроизводит ваш собственный голос и игру, вы с восторгом согласитесь участвовать в записи.
— Да ведь мы уже говорили, что споем для тебя, — напомнил ему Анри. — И обещали представить остальным, чтобы люди на этой горе не считали тебя чужаком. Не знаю, зачем еще надо, чтобы мы с восторгом относились к этой машинке?
Ро лишь улыбнулся в ответ, затем бросил быстрый взгляд в сторону Мегги.
Она отчаянно покраснела. Провалиться ей и сгореть, прежде чем она еще раз проявит хоть каплю интереса к этому приятно пахнущему, хорошо одетому горожанину, его странному прибору или его дурацким песням! Она отвернулась. Сохранить звуки для потомства! Самая большая глупость, которую она только слышала. Каждая песня на этой горе известна каждой живой душе в здешних местах. Они поют их, когда счастливы, когда тоскуют и когда горюют. Они учат своих детей этим песням, а те научат своих.
Записывать их! Как будто люди могут забыть… Это все равно, что записывать, как мыть посуду или резать поросят. Все знают, как это делать и никто никогда не читал никаких указаний.
И все же прибор был любопытным, а Ро Фарли — самым красивым мужчиной из всех, когда-либо встреченных ею. Мегги никак не могла сосредоточиться на тазе с водой и грязных тарелках.
— Вот это звукоприемник, — сказал Ро, приспосабливая большую металлическую штуку наверху прибора.
Этот предмет напомнил Мегги трубу, только был черным и блестящим.
— Ты поешь или играешь в этот звукоприемник, и звук записывается на восковые цилиндры.
— Должно быть, довольно трудно залезать в этот рожок, чтобы петь, — Джесси казался совершенно сбитым с толку.
— Думаю, еще труднее играть там на скрипке, — со смехом добавил Анри.
— Прибор не совсем совершенен, — улыбнулся Ро, — но если вы наклонитесь пониже или поднесете скрипку как можно ближе, и будете петь и играть громко, прибор запишет звук.
Оба мужчины, казалось, заинтересовались, но до конца не поверили. Ро завел рукоятью фонограф.
— Давай, Джесси, скажи что-нибудь в звукоприемник!
Белокурый юноша колебался.
— Мне нечего сказать ему…
— Просто скажи, как тебя зовут — как ты говорил мне сегодня днем.
