На другой день Рамзес III с отборным войском выступил в поход против царей Либу, как называлась тогда Ливия, — против Цамара и Цаутмара. Похода этого давно ожидали в Фивах, и войска выступили по первому же слову нового фараона.
Рамзес выступил из своей столицы северными воротами, окруженный военачальниками. Рядом с ним на таких же золоченых, как и у отца, колесницах ехали его два сына и три дочери в военных доспехах. С ними же была и светлокаштановая хеттеянка Изида, облеченная в панцирь и шлем. Ручной лев — Смам-Хефту — выступал у левого колеса колесницы фараона. Дикая музыка труб и барабанов потрясала воздух.
Когда последние звуки боевой музыки смолкли в отдалении, у пилонов храма богини Сохет показалась знакомая нам стройная фигура Бокакамона.
— А! Сама богиня посылает мне навстречу своего служителя, — воскликнул он, увидев показавшегося в воротах храма жреца.
— А! — в свою очередь воскликнул старый тучный служитель богини Сохет. — Страж тайных наслаждений фараона! Добро пожаловать — богиня ждет тебя. О себе пришел просить или о вверенных тебе сокровищах, которые и, не похищая, можно похитить у их владыки? — спросил жрец с лукавой улыбкой.
— Не о себе, а обо всей земле египетской, — отвечал Бокакамон.
Жрец сделал большие глаза. Плутоватое лицо его продолжало улыбаться.
— Обо всей египетской земле! — притворно удивился он. — Разве ты думаешь, что ее, как и твоих красавиц, не похищая, могут похитить презренные цари Цамар и Цаутмар?
— Нет, хуже того… Ее может похитить тот, кто ею владеет, — загадочно отвечал Бокакамон.
— Как! У себя самого похитить!
— Не у самого себя, а у других.
— Великая богиня Сохет, мать богов! — патетически воскликнул жрец. — Вразуми слугу твоего. Я ничего не понимаю: то, чем я владею, я похищаю у себя — не понимаю!
— Похитить у вас, — почти шепотом сказал Бокакамон.
— У нас! У жрецов богини Сохет?
— И у вас, и у богини Сохет, и у всех богов египетских.
— Как это так? — развел руками жрец. — Мы поменялись ролями? Прежде боги нашими устами вещали смертным свою волю, а теперь оракул Аммона и богини Сохет, кажется, переселился в храм тайных наслаждений фараона?
— Да, я пришел к тебе от царицы, — еще тише сказал Бокакамон.
— От которой? — с прежней иронией спросил жрец.
— У нас одна царица, — отвечал Бокакамон.
