Не снимая рук с руля, Ричард повернулся к Сьюзен и бросил на нее быстрый изучающий взгляд.
– Прошу прощения за то, что пытался уговорить тебя прищучить твоего отчима. С моей стороны это было глупо и эгоистично. Разумеется, ты не можешь этого сделать. Независимо от того, какие у тебя с ним отношения, ты не станешь причинять боль своей матери. Не так ли? – Он остановил машину у входа в дом, выключил мотор и посмотрел на Сьюзен в упор.
Она кивнула. Тогда Рич коснулся пальцем ее щеки, и каждая частица ее тела ощутила это прикосновение.
– Я начинаю узнавать тебя, – пробормотал он, и у нее перехватило дыхание. Она боялась посмотреть на него, опасаясь, что глаза выдадут ее. Сью бы могла сказать в ответ, что научилась распознавать самые мимолетные выражения его лица, интонации его голоса. Она чувствовала, что он хочет ее. Воздух вокруг вибрировал от переполнявшего их взаимного желания.
Какое-то время они просидели в полном молчании, а затем Ричард вздохнул и неожиданно спросил:
– Ты собираешься предупредить его?
– Да, – ответила она. Она считала себя обязанной сделать это, потому что понимала – Питеру, а значит, и ее матери грозят крупные неприятности.
Рич нахмурился.
– Он такой же преступник, как и вор, укравший картины. Ты должна понимать это.
– Я понимаю. – Она не собиралась спорить с ним или делать вид, что считает отчима невинным младенцем.
Ричард продолжал стоять на своем:
– Он очень богат. Может позволить себе купить все, что пожелает. Та картина когда-то висела в музее, и ее могли видеть многие. А теперь Питер запер ее у себя и любуется шедевром в одиночку.
– Знаю.
Питеру нет оправдания. Она не собиралась ни осуждать его, ни прощать ему его грехи; просто хотела быть лояльной по отношению к матери и ее мужу.
Внутренний голос говорил ей, что отчим не испытывает к ней ни малейшей симпатии, но ей хотелось оградить мать от излишних переживаний. А это означало, что она должна дать Питеру шанс спасти свою шкуру, если такое возможно.
Рич помрачнел еще больше.
– Ты не можешь одобрять его поступки! Им движет жадность – худшая разновидность эгоизма! Он может иметь все, что хочет, и вполне легально. Но предпочитает скупать краденое. Готов держать пари, что его «потайная» коллекция доставляет ему больше радости, чем картины, развешанные для всеобще го обозрения.
Сьюзен со вздохом кивнула.
– Я в этом не сомневаюсь. – Она не раз видела, как отчим выходит из своих апартаментов с выражением торжествующего самодовольства – точь-в-точь кот, тайком съевший сметану.
