Ричард сердито нахмурился.
– Именно так и сказала? Неужели она не понимала, как это ранит тебя? Такое впечатление, что мать пыталась отомстить мужу, восстановив тебя против него.
– Вы не правы – моя мать не отличается мстительностью и не испытывает ненависти к отцу. Просто она ко всему безразлична. Когда я была ребенком, она разговаривала со мной, как со взрослой женщиной. Она до сих пор предпочитает относиться ко мне как к подруге, а не как к дочери. Мне не разрешалось называть ее мамой – я должна была обращаться к ней по имени. Сначала мне это даже нравилось – чувствовала себя взрослой. Ребенок старит, повторяла она. Люди начинают задумываться о твоем возрасте; но если ты бездетна, тебе дают столько лет, насколько ты выглядишь. Справедливости ради надо сказать, что она вовсе не хотела обидеть меня. И никогда не рассказывала мне об отце того, чего бы я и так не знала. Будь я мальчиком, отец, наверное, обращал бы на меня больше внимания… Он никогда не злился на меня, никогда не наказывал – он просто меня не замечал. – Она замолчала, а затем с горечью добавила: – Точно так же, как и мать.
Ричард молча обдумывал услышанное, а Сью с беспокойством следила за ним, жалея, что так разоткровенничалась, и надеясь, что он не догадается о том, о чем она умолчала.
– Такое впечатление, что у тебя вообще не было родителей, – наконец произнес он, и ее зеленые глаза широко распахнулись от изумления. – Они тебя не любили, не заботились о тебе… Их нельзя назвать жестокими людьми, просто, воспитывая тебя, они не вкладывали в тебя душу.
Она не отвечала, боясь расплакаться, а Ричард отвернулся и стал смотреть в окно. Ей был виден лишь его четко очерченный профиль.
Затем он заговорил тихим голосом:
– Я расследую участившиеся случаи краж ценных произведений искусства, картин и скульптур. Один мой коллега работает над этим делом уже несколько месяцев. Он думает, что все эти преступления тщательно планируются одним и тем же человеком, заранее знающим, кто купит украденную вещь. Иными словами, кражи совершаются по заказу. Сьюзен нахмурилась.
– А при чем тут Питер? Ведь не считаете же вы, что он руководит бандой преступников?
Но, как ни странно, ей самой эта идея не показалась слишком уж невероятной – насколько она могла заметить, отчим не отличался высокими моральными принципами. Он был эгоистичным и жадным человеком, и ему ничего не стоило обойти закон, если он вставал на его пути к богатству. К тому же он очень не любил говорить о своем прошлом, о том, где жил прежде и как сколотил свое состояние.
