Рич поднял брови: его коллеги-женщины не имели обыкновения бросать свою работу по первому требованию мужа.
– И вы так легко согласились с ним?
Она ответила ему холодным, полным достоинства взглядом, и в нем читалось открытое возмущение, вызванное подобным вопросом.
– Его образ жизни требует, чтобы я повсюду сопровождала его. У меня просто не остается времени для работы. Мы очень много путешествуем. У мужа есть дом в Швейцарии, бунгало на Багамах. Именно там я и провела последнюю неделю. – И без всякого перехода выпалила: – Мы не виделись с ней целую вечность, и вот теперь она не впускает меня к себе, хотя я долго стучала в дверь и звала ее. Я должна попасть внутрь! Может, ключ от вашей входной двери подходит к ее замку…
– Надеюсь, что нет, – сухо оборвал ее Ричард. – Мне бы не хотелось, чтобы она заходила ко мне в гости в мое отсутствие.
Девушка сердито фыркнула:
– О Господи! Сейчас не время шутить, нужно обязательно войти к ней – это же особая ситуация!
Он, нахмурившись, внимательно посмотрел на нее.
– Чего вы боитесь? Потеря работы для кого угодно может оказаться сильным ударом, но пойти из-за этого на самоубийство способен только психически неуравновешенный чело век.
– Вы не понимаете. Сьюзи… у нее есть проблемы.
– Догадываюсь, – с легким презрением в голосе отозвался Рич. – Наркотики… И вы опасаетесь, что ваша подруга переборщила с дозой…
– Нет! Она больна, у нее булимия… Теперь все ясно?
Он непонимающе посмотрел на нее.
– Булимия? Это не опасно для жизни в отличие от потери аппетита.
– А я считала вас хорошим журналистом. – Теперь пришла очередь Шадии выказать собеседнику свое презрение. – Вам следовало знать, что эта болезнь может быть не менее опасной, чем потеря аппетита. Сьюзен ест и ест без остановки, а потом ей приходится вызывать у себя рвоту. И это может привести к внутреннему кровотечению. Вдруг она потеряла сознание или задохнулась. С тех пор как я уехала, у меня нет возможности постоянно смотреть за ней, и я не знаю, в каком она сейчас состоянии, не знаю, что происходит в ее квартире. – Девушка посмотрела на Ричарда. В ее взгляде злость сменилась отчаянием. – Если не хотите помочь, то разрешите хотя бы воспользоваться вашим телефоном. У меня нет времени спорить с вами. Я должна войти в комнату.
– Прошу прощения, – ответил Рич. – О’кей! Но почему бы вам не позвонить домовладельцу? Разве он не приходится ей отчимом?
Шадия сжала губы и нахмурилась, и у Ричарда создалось впечатление, что она не питает никакой симпатии к владельцу домиков.
