– Вы, должно быть, шутите! – неожиданно разозлился Ричард. – Неужели вы думаете, что кто-нибудь клюнет на вас, когда вы в таком состоянии?
Ее глаза распахнулись, и она посмотрела на него взглядом, полным недоумения. В ответ он скорчил недовольную гримасу, явно сожалея, что эта фраза сорвалась с его губ, и сказал:
– Я снял с вас платье, потому что мне показалось, вам будет лучше, если вы наденете что-нибудь чистое.
Она вздрогнула, осознав, что он имеет в виду.
– Боже ты мой! – простонала она, пряча лицо в ладонях. – И на кого я только похожа? Не смотрите на меня. Уходите, пожалуйста, уходите.
Он встал и подошел к большому – от стены до стены – платяному шкафу, достал из него синий халат и вернулся к ней.
Она лежала на кровати, скорчившись, как ребенок в чреве матери, и закрыв глаза. Рыжая копна волос разметалась по подушке. Ее кожа светилась молочной белизной, маленькие груди, совсем как у девушки-подростка, с темно-розовыми сосками, проглядывали сквозь шелк. Но эти ноги… Его глаза пробежали от бедер до тонких щиколоток и высокого подъема ступней. Она была худой, но при этом трогательно обворожительной. Волшебное дитя, подумал он, явившееся сюда из другого мира.
Сколько ей лет? Должно быть, двадцать с небольшим. Двадцать один или двадцать два? На десять лет моложе, чем он.
– Наденьте вот это, – проговорил он.
Она села, взяла протянутый ей халат и слабыми движениями начала просовывать руки в рукава. Ричард наклонился, чтобы завязать широкий пояс на ее талии. Она казалась такой хрупкой, что ему было почти страшно дотрагиваться до нее, и он вновь почувствовал раздражение.
– Почему вы издеваетесь над собой? – спросил он, глядя ей в глаза. – Вам не нужна диета, у вас великолепная фигура, почему ради амбиций вы жертвуете здоровьем?
– Ради амбиций? – Она рассмеялась. В ее смехе он уловил истеричные нотки и нахмурился. Вряд ли он в силах справиться с женской истерикой. – Вы думаете, я себе нравлюсь? Можете не рассказывать мне сказки о моей фигуре. Я прекрасно знаю, что я толстая, – у меня есть глаза, и я смотрюсь в зеркало.
Он бросил на нее взгляд, полный изумления.
– Толстая?! Какая же вы толстая? Вы не можете говорить это искренне. Кожа да кости – вот что такое ваша фигура.
– Не надо лгать! Я понимаю, что вы хотите мне добра, но я не дура!
– Может, вы и не дура, но совершенно очевидно, что у вас не все дома, – угрюмо проговорил Ричард, – Сейчас я позвоню вашему врачу и скажу, что вы нуждаетесь в срочной помощи.
