Маркус подошел и встал рядом. Поверх гавайской рубашки он накинул поношенный кожаный пиджак. Коричневая замша казалась соблазнительно мягкой в вечернем свете, рука так и тянулась к ней прикоснуться.
– Ты говорила, что твой отец не слишком хорошо умел планировать будущее.
– Да, не слишком, – сказала она, стараясь не думать о том, как было бы приятно к нему прикоснуться. – Жизнь его не была застрахована, и, сколько я себя помню, ни у кого из нас никогда не было медицинской страховки. Однако бизнес отца давал нам приличную сумму. Во всяком случае, этих денег хватило бы на то, чтобы я смогла закончить учебу и прокормить Дженни до той поры, пока не найду себе хорошо оплачиваемую работу – после получения диплома.
Он положил ладонь на ее предплечье, и даже сквозь трикотажное полотно она почувствовала жар его пальцев.
– Но все сложилось не так, – тихо подсказал он.
– Не так.
– Дженни заболела.
– Да. Год я продержалась – чертовски трудный год. Но я думала, что справлюсь и дальше. Алекс предложил мне работать полный день, и я пошла на это, скорректировав расписание занятий так, чтобы можно было совмещать учебу с полной занятостью. Дженни училась и занималась спортом, так что моего присутствия дома и не требовалось. Иногда лекции в университете совпадали с занятиями Дженни в спортивной секции, но это не всегда получалось.
Маркус покачал головой:
– Ты пыталась прыгнуть выше головы, черт возьми. Нельзя сказать, чтобы ее усилия принесли добрыеплоды. Ни Веронике, ни Дженни этот героизм пользы не принес.
– Возможно. Сейчас это уже не имеет значения. Когда Дженни заболела, все завертелось, словно при ускоренной перемотке пленки, когда смотришь фильм. Больничные счета нарастали стремительно. Они росли куда быстрее, чем мои возможности их оплатить. Мне пришлось продать дом и все, что имело хоть какую-то ценность. Мы переехали в маленькую квартиру, и я попыталась попасть в программу медицинского вспомоществования штата Орегон, но оказалось, что я не прохожу по доходам – зарабатываю слишком много.
Маркус тихо выругался. «В каком жестоком мире мы живем!»
– В любом случае это не имело значения. За лечение ее болезни штат все равно не заплатил бы, потому что она заболела до того, как я подала заявление на получение медицинской страховки.
– И что же ты решила предпринять?
Вероника обреченно вздохнула. Ее мог понять лишь тот, кто побывал в ее шкуре. Кто не понаслышке знает о том, как от отчаяния опускаются руки.
