Глаза ее были как два смерча.
– Тебе ничего обо мне не известно, но меня это не удивляет. Ты ведь никогда не хотел по-настоящему меня узнать.
Значит, снова за старое? Его удивила горечь в ее голосе. Откуда это убеждение, что она для него темная лошадка?
– Ты ошибаешься. Я очень хорошо тебя знаю.
Он медленно скользнул взглядом по ее телу и с удовлетворением отметил, что она покраснела.
Она зло посмотрела на него, лицо ее свело от напряжения.
– Я не это имела в виду. Ты многое узнал о моем теле, но ничего – о моем сердце.
Она покраснела, произнеся слово «тело», напомнив ему о том, что, когда они повстречались, она была девственницей. В свои двадцать три года. Запоздалое начало. Но зато сколько возможностей быстро наверстать упущенное! Так сколько мужчин успели познать ее, с тех пор как они расстались? Сколько их бродит по свету, изведавших ту странность, что таится под безмятежно холодной наружностью? Все эти вопросы терзали его, разъедали мозг, словно ржавчина. Все оказалось куда труднее, чем он себе представлял.
– В чем дело, Ронни? Ты полагаешь, мне следует глубже заглянуть в твое маленькое ледяное сердечко, чтобы вытащить на свет то, что ты там прячешь? Ты думаешь, твоя жадность к деньгам и любовь к красивой жизни, которую можно купить, стоит того, чтобы их извлекать на свет? Что еще я должен узнать о твоем сердце?
Она отодвинула стул и встала.
– Ты ублюдок. У меня были причины, чтобы поступить так, и тебе никогда меня не понять – хоть тысячу лет проживи. Ты со своей незамысловатой моралью – ни уз, ни обязательств – все равно не доберешься до сути. И мне надоело смирно сидеть и слушать, как ты меня полосуешь своим поганым языком. Мне такие игры не по вкусу.
Она повернулась на каблуках и вышла из ресторана. Официант, который уже было направился к ним, исчез за дверями кухни.
Маркус, оглушенный, молча просидел за столиком несколько секунд. Он знал Веронику Ричардс три с половиной года, до того как она исчезла из его жизни, и ни разу еще он не слышал от нее бранного слова, не видел, чтобы она, как сейчас, вышла из себя.
Что-то тут было не так. И он вознамерился выяснить, что именно.
