– А то мог бы у нас ночевать… Впрочем, тебе виднее. – И опять я прочел у него во взгляде немой вопрос.
Я не ответил, а он закрыл глаза и некоторое время прерывисто дышал.
Когда Салли вышла, чтобы повидать доктора, отец обратился ко мне:
– Неважны мои дела, сынок!
– Зачем ты так! Вот подлечат…
– Знаем мы это «подлечат»! – Но тут же переменив тон, он жалобно спросил: – Ты правда думаешь, что выберусь отсюда?
Как ни старался я преодолеть свою черствость, я с трудом мог выговорить:
– Да, думаю. – И сразу пожалел, что не сказал: «Уверен!»
Разговор не клеился. Отец впал в капризное, молчаливое настроение. Даже приход Салли его не успокоил.
– Розы, должно быть, сейчас хороши, – не то спросил, не то обронил он и пожевал губами.
Мне стало тоскливо. Запах больницы угнетал меня. Я искоса смотрел на отца и думал, что хоть по-своему люблю его, но чувств своих никогда не сумею ему передать.
По-видимому, он ослаб, потому что, не дождавшись нашего ухода, неожиданно уснул.
По пути домой Салли молчала, притулившись комочком к окну. Я погладил ее по руке.
– Ничего, все будет хорошо! – сказал я. Она подняла голову.
– Знаешь, что он сказал мне вчера? Он просил у меня прощения.
– За что?
– За все… Он думает, что мне не следовало выходить за него. – И Салли, уткнувшись в платочек, разразилась горьким плачем, совсем как ребенок. Я напряженно обдумывал, что бы сказать ей в утешение, но тщетно: мысли мои были не здесь, а там, в Нью-Йорке, где меня так неожиданно настигло запоздалое счастье.
***
В понедельник утром секретарша доложила о приходе Кестлера. Через минуту вошел он сам. Вид у него был смущенный. Усевшись напротив, он не: много помялся и сказал:
– Звонил вам вчера вечером… мистер Беркли… – но я тут же прервал его:
– Никаких мистеров, Кестлер! Мы – друзья, и такими останемся. Извольте-ка звать меня как всегда – Алекс!
Мой гость рассмеялся:
– Ну вот, не успел войти, а уже получил нагоняй! Неплохо для начала!
Глядя на его повеселевшее лицо, я и сам рассмеялся.
– Чего же вы звонили?
– Хотел… ну, как тебе сказать… удостовериться, что ты тогда не случайно… – Он запнулся и смолк. Но я уже понял. Я встал и протянул ему руку.
– Нет, Кестлер, не случайно! Если бы встретил вас сегодня, завтра или через сто лет, то сказал бы то же. Да и дело не только в нашей дружбе. Вы – отличный инженер; я в этом убедился, просматривая ваши старые чертежи. Ведь это вы, а не отец создали нашу фирму!
– Ну, это ты, положим… – Кестлер был явно смущен моими похвалами. – Без твоего отца я бы тоже не вытянул.
