Постепенно ландшафт менялся, становясь все более тусклым; коралловый песок все чаще мешался с какими-то бледно-серыми песчинками. Наконец пляж показался, и Конан сразу же увидел камни необычных форм и размеров, что образовывали большую неровную кучу. Ни трава, ни деревья не росли между этими камнями, а сама пустошь была окружена все тем же лесом.
Любопытнее всего было то, что к кургану вела прямая широкая тропинка, без всяких сомнений созданная руками человека. Заинтригованный киммериец со всех ног бросился к причудливому явлению.
Неожиданно он остановился, с любопытством разглядывая большой камень, что торчал полузарытый прямо посреди тропы. Сметя пыль с его гладкой округлой поверхности, Конан вдруг громко выдохнул и отпрянул в отвращении.
– Кром! – По спине варвара пробежали мурашки. То, что он откопал, было вовсе не камнем, а макушкой гротескно уродливого черепа; по ширине он в два раза превосходил голову варвара. Конан носком ноги раскидал песок, пока на свет не появилась столь же огромные, размером со страусиное яйцо, глазницы, смотревшие на варвара пустым холодным взглядом. Они располагались почти на противоположных сторонах черепа. Ни слуховых отверстий, ни ноздрей заметно не было, а косой лоб, суживаясь, переходил в скуластую морду с надломленным крючковатым клювом. Конан продел меч в пустую глазницу и приподнял на удивление легкий череп для дальнейшего изучения. Ряды острых зубов торчали из приоткрытого клюва, чуть загнутые назад. Судя по всему, птица принадлежала к какой-то редчайшей породе. По крайней мере, Конан в жизни не встречал ничего подобного. Жутковатые клыки свидетельствовали о том, что пташка явно не увлекалась вегетарианством. Интересно, где же могла быть остальная часть скелета?
Помрачнев, Конан опустил меч, позволив костлявому ископаемому соскользнуть на песок. Слегка ударив по нему мечом, варвар обнаружил, что древний череп еще весьма крепок. Замахнувшись как следует, он разрубил выцветший лик на две половины, тем самым положив конец зловещему взгляду. Конан зашагал дальше и вскоре достиг серой площадки. Увиденное заставило его глубоко вздохнуть, шепча молитвы вперемешку с ругательствами.
Сгруженные один поверх другого, блеклые черепа образовывали широкие серые кучи, доходившие варвару до пояса. Их пологие склоны простирались до самой воды, словно тяжелые пыльные ковры. Прибой с тихим плеском омывал черепа, перекатывая их с места на место. Большинство было того же размера, как и тот, что встретился Конану на тропинке, хотя некоторые из них были поистине громадны.
