– Твои галстуки все там же, в шкафу.
Джеф вышел и вернулся при полном параде. В элегантном синем костюме с галстуком и голубой рубашке он скорее напоминал удачливого бизнесмена, нежели заурядного юриста. Поредевшие, еще влажные после душа темные волосы были зачесаны назад по моде восьмидесятых годов. Высохнув, они снова лягут непокорными прядями, делая его похожим на обаятельного мальчугана. Джеф работал в местной юридической консультации, занимаясь подготовкой документов для гражданских дел, разводов и имущественных тяжб. Эта работа не позволяла ему блеснуть на процессе в суде и стать известным адвокатом, как мечтала его мать, но зато давала возможность оплачивать семейные счета.
– Где мой...
– За дверью, – ответила Джо, предвосхищая вопрос, который слышала каждое утро.
Джеф подхватил кейс и подошел к детям поцеловать их на прощание.
– Ну, сорванцы! Ведите себя в школе хорошо, – пробормотала едва слышно Джо, зная наперед все реплики мужа.
– Ну, сорванцы! Ведите себя в школе хорошо, – бодро сказал Джеф и направился к двери.
– Папочка, посмотри! – воскликнула Софи, показывая листок с рисунком. – Это я тебе нарисовала!
Не очень довольный задержкой, Джеф вернулся к столу. Девочка протянула ему свой рисунок. «Папочке с большой любовью от Софи», – было старательно выведено на нем.
– Какое чудесное яблоко, малышка, – произнес Джеф с улыбкой и положил рисунок на стол.
При виде огорченного лица дочери у Джо сжалось сердце.
– Какие все папы глупые, правда, котенок? – вмешалась она. – Это не яблоко, а любящее сердце! Не забудь взять рисунок с собой на работу и повесить его над своим столом.
Джеф с видом великомученика поставил кейс на стол и открыл крышку. Сверху лежала пачка фотографий.
– Черт, чуть не забыл. Я же напечатал пленку. Там есть очень хорошие снимки детей, а ты получилась просто великолепно. Это в тот уик-энд у твоих родителей и на дне рождении Софи, помнишь?
– Спасибо. Когда ты вернешься? – спросила она. Больше всего на свете она боялась превратиться в сварливую жену. Но жизнь, к сожалению, не всегда позволяла этого избежать.
– Точно не знаю. Кажется, у нас сегодня собрание. Я тебе позвоню.
Джо стояла и рассеянно смотрела на захлопнувшуюся за мужем дверь, пытаясь осознать, в какой же момент их жизнь превратилась в рутину. Когда между ними исчезла близость? Уже несколько месяцев он не целует ее по утрам на прощание, не говорит лживых слов. Похоже, что их связывают теперь только дети и общие выплаты за дом.
