Звали этого человека Энди Пауэлл, и на предварительной встрече с мокрыми избирателями он произнес речь из-под зонтика. Сторонники этой партии собрались поблизости от автомойки, но, поскольку делегат говорил в уже ставший привычным мегафон, слова его разносились по всему двору отчетливо.
– Иногда, – громыхал он, – мне кажется, что наши друзья вольногулы обитают в какой-то стране грез. Никогда в жизни не работали они полный день и более того – они и не собираются этого делать!
Обвинение вызвало волну резких выкриков из публики, и, получив такую поддержку, он продолжал в том же духе еще несколько минут. К концу своего выступления он
Magnus Mills
уже исчерпал весь арсенал оскорблений, насмешек и инсинуаций. Ранние вольногулы кипели от негодования. Вскоре после они выпустили Дополнительное Заявление, описывавшее его тезисы как «смехотворные» и «бесполезные».
Вот в такой вот бескомпромиссной атмосфере четырнадцать избранных ровно в десять тридцать прошли в Зал Приемов.
– Славное начало, – заметил Джонатан, когда за ними закрылась дверь.
Весь главный коридор забили наблюдатели, жаждавшие первыми услышать об исходе саммита. Но время шло, и многие переместились в столовую, в конце концов оставив в коридоре только меня, Джонатана и Боба Литтла в компании нескольких упертых любопытствующих. Из комнаты не доносилось ни звука – ожидаемого гвалта, судя по всему, удалось избежать. Примерно в час дверь приоткрылась дюйма на два и подозвали Боба.
– Дело движется? – осведомился я по его возвращении.
– Пока нет, – ответил он. – Они просят прислать пива и сэндвичей.
– Хороший знак, – сказал я. – По крайней мере, у них организуется застолье.
– Да, с ящиком пива мы их упредили, – сказал Боб. – Как ты считаешь, Джордж сможет предоставить сэндвичи?
– Схожу узнаю. – Джонатан вылетел в двустворчатые двери и понесся вверх по лестнице в столовую. Вернулся он моментально. – Нет, не сможет. Говорит, что очень занят.
– Ну и что мы тогда будем делать? – спросил Боб.
– Не беспокойся, – сказал я. – У меня есть на примете человек как раз для такой работы.
Прибытие Мартина сорок минут спустя напоминало долгожданную атаку кавалерии с горизонта. К этому времени делегаты дважды повторили свое требование пропитания и, по словам Боба, уже являли признаки всевозрастающего раздражения. Когда, наконец, он смог их заверить, что сэндвичи готовятся, они в ожидании как-то успокоились. Мартин приехал вооруженный большой корзиной, набитой необходимыми ингредиентами, а также тарелками, ножами и хлебной доской. Разместился он в комнате по соседству, но не слишком близко к столовой (чтобы не расстраивать Джорджа), и сэндвичи вскоре потекли плотным и быстрым потоком.
