И без единого слова она обогнула меня и направилась к своей конторе, а я остался приходить в себя после такого взрыва. Джойс, очевидно, видела Схему совершенно не так, как я, но в то же время к будущему ее относилась очень пристрастно. А потому я буду ждать дальнейших разговоров с ней на ту же тему.
Времени, между тем, уже было восемь пятнадцать. Я закрыл дверь фургона, прыгнул в кабину и тронулся в путь. На первом углу за воротами я увидел Джорджа. Он ждал меня у низкой стеночки, на которой покоился здоровенный деревянный поднос с тортиками. Я подъехал, и мы вместе загрузили их в кабину.
– Сколько их всего? – спросил я.
– Двадцать шесть, – ответил он. – И все к Сандро.
– А чего вдруг так много?
– Это не вдруг. Это постепенное расширение бизнеса.
– И что ты станешь делать, когда места в кабине перестанет хватать?
– Ну, – сказал Джордж, – тогда придется искать какую-то альтернативу, а то?
Все путешествие в «Веселый парк» ему, похоже, было неудобно ехать втиснутым среди коробок.
– Не забудь, ты обещал тортик для Джона Джоунза, – напомнил я, когда мы проезжали под караулкой.
– Не, не забуду, – ответил он. – Только не сегодня: эти все уже расписаны.
После «Веселого парка» он вынужден был ехать под грозившей обвалиться пирамидой до самого «Блэквелла», а потом – еще пару миль по Кольцевой. И лишь когда мы затормозили перед «Пекарней Сандро», мучения его завершились. На какой-то миг я чуть было не поддался соблазну оставить его таскать коробки самостоятельно, но затем смилостивился и помог. Но даже вдвоем нам понадобилось несколько ходок в кухню, а потом Сандро пришлось еще искать там место, куда бы их пристроить.
– Может, мне следует снять себе помещение попросторнее, – заметил он. – Такой товарооборот ты тут наладил.
Вообще-то Сандро и так, похоже, расширялся. После нашего последнего визита он пополнил свой штат еще одним помощником – человеком в белом фартуке и колпаке: человек деловито вынимал булки из печи. Судя по виду, к работе он не привык, обильно потел, однако трудов своих не оставлял, пока мы с Джорджем стояли и беседовали с Сандро. И лишь выполнив свою задачу, он закрыл печную дверцу и повернулся к нам. Это был Тослинг.
Увидев нас, он в тот же момент заметно сник и пошатнулся – так что нам пришлось кинуться к нему и усадить его на стул. Потом мы заставили его опустить голову между колен, а Сандро принес стакан воды. И только через минуту Гослинг пришел в себя и смог заговорить.
