И оно меня не разочаровало. Подъезжая по бетонке, я опять увидел Гарольда, Мартина и Эрика – они стояли на погрузочной рампе, неся свою безмолвную вахту и наблюдая за моим приближением. И снова мне предложили чай, едва я подъехал.
– Скажи-ка лучше Джиму, – произнес Гарольд, и вновь Мартин позвонил с настенного телефона в мастерскую.
– Джим? – сказал он. – Это Мартин. Мы чай ставим, если тебе интересно. Точно. Подходи через пять минут.
Когда он повесил трубку, я сказал:
– Это не мое, конечно, дело, но не проще ли просто крикнуть ему через двор?
– Это можно, – ответил Мартин. – Но так и осипнуть недолго.
В двенадцать, когда я помогал Эрику подметать рампу, в фургоне «Колокольни» прибыли Эрик и Родни. Разгрузились они быстро, и мы уселись за столик перекинуться в карты.
– Нормально вчера обратно доехал? – спросил Гарольд, тасуя колоду.
– Да, спасибо, – ответил я. – Без двадцати пяти четыре уже был во дворе.
– Славная у тебя ранняя увольнительная вышла.
– Вообще-то сейчас у меня всё так: кончил дело – гуляй смело, – сказал я. – Но, наверное, приравнивается.
– Ну, как там ее ни называй, – сказал Кит, – а у меня такое чувство, что очень скоро всему кранты.
– Это как?
– Я сегодня утром с Джоном Джоунзом разговаривал. Ты Джона знаешь?
– Да, – ответил я. – Охранник на воротах в «Веселом парке».
– Точно. Ну так вот, он мне сказал, что в последнее время ранние увольнительные пошли на подъем, но выяснилось это, лишь когда Несбитт подписал чей-то путевой лист.
– Несбитт? – переспросил Мартин. Это его как-то особенно изумило.
– Ну, – подтвердил Кит. – Очевидно, он это сделал впервые за много лет, но тут заметил, что кое-чья подпись повторяется там десяток раз. Оказалось – Гослинга, это начальник такой в депо «Блэквелл», – и теперь Несбитт проводит особое дознание. Когда это выйдет наружу, всему и придут кранты.
Гарольд кивнул и в задумчивости раздул щеки.
– Да, мы слыхали про Гослинга, – сказал он. – Очень популярный у водителей, которые сюда ездят.
– Так вот, Джон утверждает, что его отстранили от работы, – продолжал Кит. – Пока идет расследование.
В сложившихся обстоятельствах я решил не распространяться о собственной роли в падении Гослинга. И в то же время ничего не мог с собой поделать – мне его было жалко.
– Ёшкин дрын, – заметил я. – Бедный Гослинг.
– Бедные мы все, – пробормотал Кит. – Что за жизнь будет без ранних увольнительных!
В пятницу утром я столкнулся с Джонатаном – сразу после того, как он получил свой полный пакет заработной платы. Парнишка стоял в коридоре возле диспетчерской и с недоверием пялился на свой ордер.
