Что до «Кружевного рая», то я сначала вообще его обнаружить на карте не сумел. Я всматривался в путаницу дорог, каналов и железнодорожных путей, пока в глазах не зарябило, но депо это напрочь отказывалось как-то выделяться. Я уже подумал было, что картографы забыли его нанести, и тут в самом верху заметил крохотный квадратик с буквой Д внутри. И слова «Кружевной рай».
Меня нисколько не удивило, что депо располагалось на крайнем севере нашего района: в самом названии что-то эдакое звучало. Место явно отстояло гораздо дальше от остальных показанных на карте депо и по сравнению с ними выглядело довольно одиноким. Более того: похоже, к «Кружевному раю» и прямого пути не было. Казалось, доехать до него можно только чередой каких-то мелких дорог. Я сразу же понял, что все мои мечты о прогулке с ветерком по ровной и непрерывной магистрали пойдут прахом. Тем не менее возможность совершить длительное сольное путешествие в «УниФуре» по собственноручно разработанному графику очень меня привлекала. У Боба я попросил маркер и нанес кратчайший маршрут до «Кружевного рая» на карту. После чего пошел искать свой УФ61.
Считается, что все «УниФуры» идентичны. Собирают их из одних и тех же взаимозаменяемых компонентов, и теоретически они различаются лишь бортовыми номерами. То есть разницы между УФ61 и, скажем, УФ55 – фургоном, на котором я ездил днем раньше, – быть не должно. В реальности же каждое транспортное средство обладало своим особенным набором характеристик. Некоторые лучше слушались руля, некоторые быстрее ездили, некоторые больше дребезжали. УФ61 уникальным делала мягкая подвеска – этот факт я с торжеством припомнил, когда отомкнул кабину и втиснулся за руль. Я раньше много раз водил УФ61 и знал, что этот фургон идеален для такой экскурсии. Грузить и разгружать ничего не надо, поэтому выезжать можно хоть сейчас.
Маршрут, который я разработал, требовал сначала проехать на запад по Кольцевой примерно пять миль, а потом свернуть на север. На первом отрезке путешествия я встретил несколько «УниФуров» – некоторые ехали к «Долгому плесу», другие стремились к более отдаленным пунктам назначения. Водители, знавшие меня, как водится, мигали фарами. Я тоже мигал им в ответ, однако ловил себя на том, что меня эти знаки внимания как-то раздражают. Почему, объяснить я не мог, ибо для всех нас мигать друг другу – в порядке вещей. В то утро, вместе с тем, фургоны, тащившиеся по своим ежедневным маршрутам, казались какими-то обыкновенными, а экипажи их выглядели косными и малодушными. Я же, напротив, выполнял миссию, обещавшую стать интереснейшим приключением. Потому я вскоре перестал приветствовать встречные транспортные средства и гнал себе дальше, как будто не замечал их вовсе. Легче стало, когда я свернул на север. Теперь фургоны вели, как правило, незнакомцы. Некоторых я, конечно, раньше видел в таких депо, как «Веселый парк», где пересекались несколько зон, а с парой человек даже здоровался. Но сам масштаб Схемы предполагал, что невозможно быть на короткой ноге со всеми – только с горсткой других водителей. Вскоре начали попадаться и фургоны с чужими номерными табличками. На моей стояли буквы ДП («Долгий плес»), а теперь я увидел несколько с буквами ЗВ: это означало, что они базируются в депо «Замковые ворота». Большинство, однако, могло быть откуда угодно – с такими-то номерами, как ТТ, БН, а в одном случае даже – X. Но ни разу за все путешествие не встретился мне фургон из «Кружевного рая». Говоря по правде, чем дальше уезжал я от Кольцевой Дороги, тем реже мне вообще попадались «УниФуры».
