— У меня на столе лежит брачное свидетельство, — весело сообщил мистер Чилвер. — Остается только произнести нужные слова.
По иронии судьбы, бракосочетание должен был совершить тот же самый судья, который только что приговорил Джоли к повешению, но она была все еще слишком потрясена, чтобы разбираться в этих нюансах. Ей позволили жить дальше, увидеть новый восход солнца над колосящейся пшеницей и зеленые холмы. Это все, что сейчас имело для нее значение.
Судье Чилверу тем временем принесли все надлежащие бумаги, а Джоли стояла рядом с Даниелем под тем самым дубом, который едва не стал ее виселицей. Горожане снова начали напирать, не желая ничего упустить, шумя и толкая друг друга.
Джоли ответила на все задаваемые в таких случаях вопросы, не замечая, что слезы прокладывают светлые дорожки на ее покрытом густой пылью лице. Когда все было кончено, она и Даниель подписали витиевато разукрашенный документ, после чего ее новый муж взял ее за плечо и подтолкнул к потрепанному фургону, стоявшему на небольшой аллее между продовольственной лавкой и амбаром. А Джоли только тогда, когда увидела подпись этого человека на брачном документе, осознала, что теперь она не Маккиббен, а Бекэм!
А мистер Бекэм в это время довольно бесцеремонно подсадил ее в фургон, затем вернулся к своему мешку, который сбросил с плеча в тот момент, когда выходил из лавки и увидел ее. Загрузив мешок в фургон, он устроился на сиденье рядом с Джоли, которая сидела, будто аршин проглотила, сложив руки на коленях. Даниель отпустил тормоз и тронул вожжи.
Небрежным кивком холодно простившись с населением Просперити, он легким ударом кнута направил двух крепких гнедых мулов в нужном направлении.
Джоли нервно сжала пальцы и прикусила губу, а глаза ее под полями шляпы недобро сузились, когда она смотрела на остававшиеся позади дома главной улицы городка.
— Почему вы это сделали? — наконец не выдержала девушка, когда повозка выехала на проселочную дорогу и оказалась посреди поспевающей пшеницы. — Почему вы женились на женщине, которую даже не знаете?
Даниель так долго молчал, что Джоли показалось даже, что он и не собирается отвечать. Однако, честно глядя в ее чумазое лицо, коротко сказал:
— Потому что они собирались повесить тебя. Это был исчерпывающий ответ. А Джоли вдруг поняла, что надеялась услышать нечто иное, правда, сама толком не понимая, что именно.
— А если я в самом деле преступница? — рискнула спросить она. Потом спохватилась, что совсем не стоило бы этого делать: а вдруг Даниель Бекэм решит, что совершил ошибку и повернет назад, к тому самому одинокому дубу, стоящему в центре города?
