Буррис ждал на крыльце; он взял поводья и отвел кобылу на конюшню за салуном. «Голубая позвязка» была полна завсегдатаев: ковбои, картежники, городская шваль и женщины легкого поведения. Они обрушили на Дерби гром приветствий. Не удостоив их вниманием, он прошел к столу, за которым обычно сидел и который, к счастью, оказался не занятым, и опустился на стул, повернувшись лицом к зеркалу.
К своему великому изумлению, он отчетливо увидел Кейли, хотя она, очевидно, не замечала его присутствия. Кейли лежала на раскладушке по свою сторону зеркала, ее странная мужская одежда валялась рядом, спутавшиеся волосы скрывали часть лица, глаза были закрыты – она спала. Ее темные, плотно сомкнутые ресницы подчеркивали матовую белизну кожи. Дерби был так потрясен, что не мог пошевелиться. Он ждал, что видение исчезнет, но оно не исчезало. Его собственное отражение было менее четким, чем образ Кейли, слишком явный и живой, почти осязаемый, чтобы его можно было назвать видением.
Орэли подошла к Дерби сзади и положила руки на плечи. Он узнал ее по духам – в зеркале не было ее отражения.
– Что ты там видишь? – спросил он холодным, как металл голосом, не смея отвести взгляд от зеркала или моргнуть.
– Где, милый? – не поняла Орэли и наклонилась, чтобы поцеловать его в голову.
Она никогда не отличалась сообразительностью.
– В зеркале, – пояснил Дерби, сдерживая раздражение. – Что ты видишь?
– Тебя, милый, – нежно сказала Орэли, но в ее голосе звучало беспокойство. – Тебя и себя, и весь салун.
Дерби подался вперед. Кейли. Она спала. Он хотел, чтобы она проснулась, посмотрела на него своим волшебным, успокаивающим взглядом. Но еще сильнее ему хотелось прикоснуться к ней, поговорить с ней, услышать ее смех. У нее такой же чувственный голос, как у Орэли? Или хрипловатый, как у его матери? Или, может, нежный и мягкий, как у Тесси? Она лежала без движения, но не исчезала.
– Принеси мне выпить, – попросил Дерби, не отрывая глаз от серебристой поверхности зеркала.
Орэли поторопилась выполнить его просьбу и скоро вернулась с бутылкой.
– Ты сегодня был у мистера Каванага, – полюбопытствовала Орэли. – Ну и как он?
– У меня сейчас нет настроения болтать. – Дерби постарался ответить по возможности мягче, но даже не удостоил Орэли взглядом. – Ангус еще жив.
– Может, мне лучше пригласить доктора Беллкина, – предложила она. – Я имею в виду для тебя. Ты плохо выглядишь, Дерби. Уставился в зеркало. Может, ты не здоров?
