— Я не уеду без него, — торжественно пообещал Риви. И он собирался сдержать это обещание, даже если ему придется пожертвовать своими планами и мечтами.
Казалось, Кайли успокоилась. Риви не мог понять, знает ли она о том, что Джеми ворует, несмотря на все их усилия скрыть это от нее.
— Он чудесный мальчик, мой Джеми, — сказала Кайли, — но не такой разумный, как ты, Риви. За ним нужно присматривать.
Риви позволил себе улыбнуться и кивнул. Вот именно.
— Ты позаботишься о нем?
Риви пожал руку матери.
— Позабочусь, — заверил он.
Кайли слабо вздохнула и закрыла глаза, чтобы поспать.
Почти через час вернулся Джеми, ввалившись в домик с руками, полными добычи. Он принес чай, горячую, только что испеченную булку, холодную баранину и маленький мешочек крупного белого сахара. Бросив на брата вызывающий взгляд, Джеми вывалил еду на стол и пошел к камину, чтобы сгрести в огонь остатки угля.
Риви, полный тревоги, взял старый чайник и вышел на улицу, чтобы наполнить его водой из соседней колонки. Вернувшись в дом, он поставил чайник на огонь.
Быстрыми и ловкими ударами карманного ножика Джеми нарезал баранину.
— Как мама? — спросил он после долгого молчания.
Риви сжал кулаки в карманах поношенных брюк.
— Ждет письма от отца, вот как. После стольких-то лет.
Джеми продолжал резать мясо к ужину.
— Думаешь, он умер?
— Только это его и может оправдать, — ответил Риви с горечью в голосе.
Судьба Марка Маккены в далекой Америке была для них болезненной темой, и они редко ее обсуждали.
— Он должен был целых семь лет отрабатывать за свой переезд, — спокойно напомнил Джеми брату.
— Он уже их отработал, Джеми, и вдобавок еще четыре года. Если отец жив, он попросту решил не затруднять себя тем, чтобы привезти из Старого Света жену и сыновей.
Скулы Джеми резко напряглись, но тут же расслабились. Он был красивым парнем, с волосами цвета пшеницы и светло-голубыми глазами.
— Риви, а ты сам думал когда-нибудь о том, чтобы поехать в Америку? Я хочу сказать, если отец смог отработать свой переезд, то и мы смогли бы.
Риви вспомнил «значок попрошайки», по-прежнему лежавший где-то на полу, — горькое напоминание об их ограниченных возможностях.
— У них когда-то были рабы, — сказал он, и от одной мысли у него мурашки пробежали по коже. — Даже война была из-за них.
Джеми сунул в рот кусочек баранины и задумчиво жевал его.
— Но ты бы уже не стал рабом — теперь такого не бывает. Отработать за дорогу совсем другое дело.
— Да, но какое-то время был бы им. У человека есть хозяин. Он владеет им, как повозкой, как скотом.
