Вот подняла голову, невидящим взглядом смотрит сквозь него…
…На загорелом пальце юноши белым пояском выделялся след от недавно снятого перстня. Золотого, с резным серо-зеленым камнем-печаткой, того самого, что надевает знатный юноша в день совершеннолетия вместе с белой тогой. Она хорошо запомнила это кольцо, потому, что видела его отнюдь не во сне.
Но что даст ей это напоминание? Зрелище еще одного человека, раздавленного страхом? Конечно, плата была бы равной: страх за страх, но…
Пленник замер, ловя глазами каждое ее движение, готовый мгновенно отозваться на любое желание госпожи, мелькни оно даже в самом незначительном жесте.
Да, видно, в Риме любят поклоны, потому что кланяться римлянин умеет.
За пределами шатра Лиине послышались знакомые шаги. Радуясь, что сможет уклониться от окончательного ответа, она милостиво разрешила:
– Ступай к остальным. Я подумаю.
Пленник поклонился, встал, попятился, кланяясь и не спуская с девочки настороженных глаз, но та не смотрела на него. Она развернула свиток и сделала вид, что читает, спрятав за папирусом лицо.
«Знать бы, что читает?» – мелькнула у юноши запоздалая мысль.
– Она будет выбирать?
Валерий не шевельнулся, не отвел взгляда от девочки, лишь прошипел сквозь зубы: «Заткнись».
В шатер вошел Авес и, увидев сидевшего Помпония, прикрикнул на него:
– Встать! Что расселся?!
Старик поднялся:
– Мне дозволила сидеть госпожа…
Авес неодобрительно покосился на девочку, но промолчал, и она тоже ничего не сказала, словно бы не была хозяйкой здесь.
Вслед за воином в шатер вошла женщина. Равнодушный взгляд ее скользнул по старику:
– Помпоний Гай Луций? Хорошо. Не надеялась увидеть его здесь…
Она подошла к остальным, по ходу разглядывая их:
– Этот знатный из конницы, этот тоже из конницы и эти двое, а это пехотинец. Странно, как он здесь оказался. Опять из конницы. Он из деревни, служит недавно…
– Я хотел бы услышать нечто иное, госпожа, – почтительно остановил женщину Авес.
– Что именно?
– Например, госпожа ни словом не обмолвилась о том, красивы ли они или…
– Очень красивы, Авес. Так красивы, словно их подбирали специально…
Пряча за папирусным свитком лицо, Лиина тихо прыснула.
– А ты что здесь делаешь? – обратилась женщина к дочери. – Почему не спишь?
– Я спала, —Лиина свернула папирус, села. – Спала и проснулась, потому что услышала их. Не могла же я не узнать: кто они и зачем пришли сюда?
– Узнала?
– Да.
– Что?
– Их привели, чтобы ты могла выбрать себе мужа или мужей. Это как госпоже будет угодно.
