– Привет, Кейдж. Ну и хитрый же ты плут! Захватил самую красивую девушку, а?
Этот офицер был выше, чем Кейдж, стройнее, с густыми рыжеватыми волосами, коротко стриженный, как положено военному, и с синими озорными глазами.
– Давай, Кейдж, вспомни-ка, что ты джентльмен и офицер, и познакомь меня.
Тот неохотно выпустил руку Джессики, вздохнул, как бы подчиняясь неизбежному.
– Мисс Мэннинг, – сказал он официальным тоном, – позвольте представить вам лейтенанта Нейла Дансера. Он тоже из «Лихих ковбоев» и такой же джентльмен и офицер, как я, хотя и не такой хороший танцор, несмотря на его фамилию[6].
Засмеявшись, Нейл Дансер низко склонился к руке Джессики.
– Не слушайте злобную клевету, которую распространяет этот славный лейтенант, мисс Мэннинг. Он просто заблуждается, полагая, что усиленные телодвижения, которые он совершает на танцплощадке, могут сойти за танец. Я, со своей стороны, специалист в этом искусстве, что с удовольствием хотел бы продемонстрировать вам.
Джессика была пленена. Такого она и представить себе не могла. Лейтенант Кейдж был довольно мил, но, разумеется, ни в какое сравнение не шел со своим красавцем другом, который тем временем увлек ее на середину зала. Перед девушкой в последний раз мелькнуло удрученное лицо Кейджа, а потом их окружили танцующие пары, и она забыла обо всем на свете, совершенно отдавшись удовольствию танцевать и не совсем подвластному ей внутреннему волнению, вызванному объятиями этого самоуверенного молодого офицера.
Нейл Дансер не тратил времени на пустопорожние разговоры, но всю свою энергию посвятил собственно танцу. Когда музыка наконец смолкла, он взял Джессику под руку и стал пробираться с танцплощадки, иногда поворачивая голову, чтобы взглянуть в лицо девушке.
– Не хотите ли выпить бокал пунша? – спросил он.
Молодой лейтенант уже вел ее по направлению к буфету, где на столах стояли огромные серебряные чаши с розовым напитком, в котором плавали цветы и кусочки льда.
Джессика кивнула, чувствуя себя несколько неуверенно в обществе этого молодого человека с властными замашками. Она привыкла к вниманию со стороны мужчин, но большинство молодых людей, которых она знала, были ее старыми знакомыми. Она знала их чересчур хорошо и обычно обращалась с ними легко и самоуверенно. Этот же молодой человек был совершенно иным явлением – гораздо более утонченным, более сильным и как-то старше, чем юноши и молодые люди, принадлежавшие к ее кругу.
