Ханна постучала еще раз.
– Войдите, – отчетливо проговорил Вернер. – Не заперто.
Ханна открыла дверь и вошла. В комнате стоял густой сигарный дым, было жарко и душно, потому что окна были закрыты.
Кашляя от дыма и со слезящимися глазами, она, не дожидаясь разрешения, прошла мимо Вернера к окну и широко распахнула его, впустив свежий воздух. Потом повернулась к Вернеру и посмотрела на него. Как ни странно, судя по всему, в этот день он был во вполне нормальном состоянии. Одежда чистая и выглаженная, башмаки блестели, глаза ясные. Лицо посвежело, хотя еще носило следы длительного запоя.
– Вы слишком многое себе позволяете, девушка. Являетесь в мою комнату, распахиваете окно. – При этом в голосе его не слышалось озлобления. – Чего вы хотите от меня?
– Дело не столько в том, чего я хочу от вас, – твердо ответила Ханна, – сколько в том, чего вы хотите от меня. Я имею в виду – что станется со мной?
Вернер вздохнул и потер свежевыбритый подбородок.
– Я много размышлял над вашим положением. Говоря по правде, именно об этом я сейчас думал.
– И что вы решили?
– Кажется, у меня не остается иного выхода, как только последовать вашему совету. – Он пожал плечами и криво усмехнулся. – Оставив вас в своем доме на целые две недели, я поставил себя под угрозу. Существует закон против тех, кто дает приют беглым слугам, работающим по договору. Это такое же нарушение закона, как укрывательство беглых рабов. Поэтому, как ни претит мне ваше предложение, делать нечего. Я сегодня же поеду в Уильямсберг и встречусь с вашим Эймосом Стричем…
– Я решаюсь просить вас о большем. – Ханна помолчала, собираясь с духом, потом дерзко выпалила: – В «Чаше и роге» есть два человека, одна из них – рабыня, другой работает по договору, как и я, это всего лишь маленький мальчик. Я прошу вас взять их к себе вместе со мной. Если Эймоса Стрича припугнуть как следует, я уверена, что он расстанется с ними за очень небольшую…
Малкольм Вернер выпрямился, в глазах его появился гнев.
– Вы и впрямь слишком много на себя берете, мадам, предъявляя мне подобные требования! Не забывайте, кто ты такая. Вы все еще служанка, работающая по договору!
Но Ханна продолжала, не собираясь отступать:
– Здесь нужна кухарка, хорошая стряпуха. То, что вам подают к столу, немногим лучше, чем помои для поросят. Возможно, вы этого не замечаете в вашем состоянии… – Она осекалась, поняв, что перешла границу дозволенного.
Вернер пошевелился, взгляд его потяжелел. Однако он взял себя в руки, давая Ханне возможность высказаться.
