– Если вам, капитан Блай, сильно хочется есть – идите и сами добывайте себе пищу, – заявил Перселл.
– Так, понятно, – негромко сказал Блай. – Это новый мятеж или продолжение старого?
Капитан, на удивление, был совершенно спокоен. Обычно в подобной ситуации следовал взрыв, угрозы и фонтан уничтожающих личность оскорблений, но что-то в командире после мятежа на «Баунти» изменилось: он без надобности не повышал голос, чаще обращался ко всем на «вы» и большую часть времени героического похода проводил в размышлениях о причинах мятежа, то загораясь местью мятежникам, то сутками не вспоминая роковые события, оставившие его и восемнадцать человек команды один на один со смертью. Тогда его вело одно сверхжелание – выжить вопреки всему и спасти не изменивших присяге людей.
– Мы не двинемся с места, – сказал плотник.
Капитан обвёл всех цепким взглядом. Никто не осмеливался смотреть ему в глаза.
Перселл приготовился к обороне, но его сбило с толку непонятное поведение капитана. Плотнику показалось, что стоит немного дожать, и он сломает этого ненавистного ему человека.
– Вы затащили нас сюда, чтобы уморить с голоду, – нервно продолжал Перселл. Будь проклят тот день, когда я согласился сесть в вашу скорлупку, лучше бы я остался на корабле! Лучше стать мятежником, чем трупом!
– Если бы не я, вы все давно отправились бы на дно, – отрывисто бросил Блай.
– Вот именно, если бы не вы, мы бы не оказались сейчас на краю земли подыхающими с голоду.
– Что ты хочешь этим сказать, подлец?
– Я не подлец, я ничуть не хуже вас.
Распалившийся Перселл умолк. Остальные, затаив дыхание, зачарованно следили за рукой капитана, медленно скользнувшей к поясу, на котором висел тесак.
– Что ж, если я для вас уже не авторитет как капитан, и мои приказы ничего не значат, покончим с этим как мужчины.
Блай бросил нож к ногам плотника, сам вооружился другим.
– Защищайся!
– Никаких дуэлей, – вмешался Фрайер. – Вы оба арестованы! Боцман Коул, отберите нож у капитана.
– Клянусь Богом, я убью каждого, кто посмеет коснуться меня, – зарычал Блай. – Защищайся, Перселл, если ты мужчина.
Противники застыли в четырёх шагах друг от друга. Несколько секунд смотрели в глаза, и после того как Блай, выставив руку с ножом, сделал первый шаг вперёд, Перселл бросил свой тесак на землю.
– Нет-нет, вы же мой начальник, простите меня, капитан.
Блай принял капитуляцию и – неслыханное дело! – тоже извинился.
– Хорошо, если вы не имели в виду ничего дурного, я тоже прошу простить мою горячность.
