Мистер Дженнингс каждое утро поручал Джеми срезать букет желтых нарциссов для леди Хардинг. Джеми знала, что он относится с большой симпатией к вдовой хозяйке, у которой работал, когда она еще только-только вышла замуж за покойного графа.
Погода стояла прекрасная. По ночам еще бывали заморозки, но утром, под лучами весеннего солнца, земля быстро оттаивала. Чудесный вид длинной грядки, засаженной золотистыми нарциссами, приводил Джеми в восторг, навевая мысль о том, что дни бегут, скоро наступит ее день рождения и она, так или иначе, получит желанную свободу.
Тем утром мистер Дженнингс послал Джеми за нарциссами позже, чем обычно. Срезая цветы, она вдруг заметила прятавшиеся среди них белые подснежники. Джеми отставила корзину со срезанными нарциссами и вооружилась совком и глиняным горшочком. Какой чудесный подарок для ее светлости! Ничего, что подснежники в помещении долго не простоят.
Джеми осторожно опустилась на колени среди цветов и стала выкапывать подснежники. Это было нелегко: твердая, каменистая земля поддавалась с трудом, и важно было не повредить нарциссы. Наконец ей удалось извлечь цветочки вместе с крохотными луковицами. Она положила их на траву и стала очищать от земли и камешков, прежде чем поставить в горшочек.
– Ты что это творишь, чертово отродье? – раздался над ее ухом грубый голос.
Джеми, обернувшись, увидела багровое от ярости лицо Калеба. Он занес руку с зажатой в пей тонкой палкой, и не успела Джеми пошевелиться, как палка со свистом опустилась па се спину. Девушка упала ничком па землю. Калеб придавил ее ногой и все бил и бил, не переставая. Джеми не могла ни двинуться, ни даже крикнуть – она лежала, уткнувшись лицом в землю, которая набивалась в рот. Джеми почувствовала, что задыхается.
Последняя мысль, промелькнувшая в ее угасающем сознании, была о том, что она почти дожила до дня своего освобождения.
Калеб, как заведенный, продолжал наносить удары по неподвижному телу. Сильный толчок отбросил его в сторону. За ним последовал мощный удар в челюсть, от которого Калеб рухнул навзничь и остался лежать, мыча и сплевывая кровь, текшую из рассеченной губы.
– С тобой я разберусь позже, – прорычал Ричард, склоняясь над безжизненным телом Джеми. Он поднял мальчика на руки и понес к дому, с тревогой вглядываясь в его лицо. Не мог же он умереть от побоев! А если задохнулся?
Но нет, слава богу, мальчик слабо, еле заметно, но дышал. Не приходя в сознание, он все же как будто почувствовал, что спасен, – тихонько простонал и теснее прижался к Ричарду.
