— Всему свое время, Уэйн, всему свое время.
Близкий друг Бака Картера в течение многих лет, Уиллоуби отлично знал, что произойдет, когда он огласит последнюю волю покойного, и вовсе не стремился ускорить события, смакуя момент.
Наконец, разложив бумаги по порядку, Уиллоуби взял один из документов и начал читать. Первая часть завещания была стандартной: в ней Бак заявлял, что находится в здравом уме и твердой памяти и что его воля является незыблемой и не может быть нарушена.
Коуди небрежно развалился в кресле, недоумевая, зачем он все-таки сюда приехал, когда ему абсолютно не нужны те жалкие гроши, которые, по его мнению, мог оставить ему Бак. Коуди был молод, здоров как бык и с пятнадцати лет зарабатывал на жизнь самостоятельно. В данный момент ему больше всего хотелось оказаться в Сент-Луисе, в заведении Сэл, где он мог бы купить услуги Кэсси. Тогда ему не пришлось бы так страдать от приступов невероятного вожделения при каждом взгляде в ее сторону.
Кэсси, все еще облаченная в траур, сидела прямо, сложив руки на коленях и опустив глаза. Она думала о том, что вовсе не нуждается в пустяковых подарках, которые скорее всего оставил для нее приемный отец. Когда ей было действительно туго, он отказался ей помочь, а теперь она вполне может обойтись без его подачек. Не надо было сюда приезжать! Сидела бы себе спокойно в Сент-Луисе и знать бы не знала о существовании своего высокомерного, отвратительного, дубиноголового сводного брата-метиса! И никогда бы не испытала волнующего притяжения его неотразимых голубых глаз…
Уэйн нервно ожидал, когда же Уиллоуби начнет перечислять распределяемое имущество Бака. Уже много лет между ним и отцом отношения были крайне напряженными — с тех самых пор, когда Бак однажды раньше времени возвратился из деловой поездки и обнаружил его и Линду, кувыркавшихся в постели. Это случилось вскоре после возвращения Уэйна из колледжа и неожиданного побега его братца Коуди. Как только Уэйн увидел Линду, он сразу понял, что она за штучка, и предположил, что Коуди исчез так внезапно и без каких-либо объяснений потому, что еще не созрел для любовных утех с молодой и красивой мачехой.
Ненасытная, неугомонная Линда! Даже сейчас, при одной только мысли о ней, Уэйн почувствовал возбуждение. У Линды были аппетит и тело шлюхи, и она частенько бросала спящего Бака, чтобы предаться блуду с его старшим сыном. Когда Бак впервые накрыл их, он так рассвирепел, что получил первый инфаркт, после которого его бычье здоровье уже не восстановилось. Через несколько месяцев Линда умерла при родах, и ни Бак, ни Уэйн так никогда и не узнали, кто был отцом родившегося мертвым ребенка. Поскольку Коуди не давал о себе знать и, видимо, не собирался возвращаться, Бак, здоровье которого ухудшалось, скрепя сердце разрешил Уэйну вести хозяйство, и тот постепенно забирал все большую и большую власть на ранчо. Но Бак никогда не забывал о том, что произошло однажды, и до конца своих дней не мог простить этого Уэйну.
