Кэсси задумчиво наблюдала за Коуди и детьми, стоя у приоткрытых дверей конюшни. Оттуда она не могла слышать их разговор, но неподдельная искренность и нежность Картера и самозабвенная любовь к нему ребятишек так взволновали девушку, что у нее на глазах выступили слезы. Кэсси всю жизнь мечтала о том, чтобы кто-нибудь испытал к ней хоть долю той привязанности, проявление которой она только что невольно подглядела. Бабушка Кэсси вечно трудилась не покладая рук, чтобы прокормить себя и девочку. Она, конечно, старалась делать для Кэсси все, что в ее силах. Но как же мало было у бедной этих сил! Да и времени…
Выросшая без родителей, братьев и сестер, Кэсси в полной мере познала горечь одиночества. Слава Богу, что у Эми и Брэди есть Коуди, которого они любят безоглядно и который так ласков с ними. И все же для Кэсси до сих пор так и оставалось загадкой непонятное желание Коуди избавиться от Эми и Брэди. Сейчас от этого стремления не осталось и следа, но Кэсси все равно не могла простить Коуди. Как он мог! Ведь дети — это величайшее сокровище. Если она когда-нибудь станет матерью, то посвятит детям всю свою жизнь, без остатка, подумала Кэсси.
Решив не нарушать уединения Коуди и ребятишек, девушка отошла от дверей конюшни так же тихо, как и появилась.
Надеясь на то, что не пожалеет о своем выборе, Коуди попросил Реба подежурить у дома в ночь на воскресенье. Обычно работники ранчо по субботам отправлялись вечером в город, чтобы выпить и повеселиться, и Коуди не хотел оставлять дом и ферму совсем без охраны.
— Как думаешь, Реб, ты сможешь с этим управиться? — спросил Коуди, заметив нерешительность Лоуренса. — У тебя ведь всего одна рука для того, чтобы держать оружие. Но я знаю, что ты неплохо относишься к детям и не хочешь, чтобы они попали в беду.
— Да справлюсь я! — пробормотал Реб, досадуя на то, что Коуди упомянул его увечье.
Реб не стал говорить Коуди, что и сам хотел провести этот вечер в Додже и даже попросил на конюшне лошадь. Он знал, что Ирен против того, чтобы он куда-то уезжал, поскольку боится, что он вернется на старую Дорожку. Но Реб был уверен в своей выдержке. Его здоровой руке всего-то нужен один стаканчик. Только один, не более того. Просьба Коуди покараулить ранчо ломала все его планы. Но, хоть и неохотно, Реб согласился, так как давно решил, что скорее умрет, чем даст Коуди повод обвинить его в отлынивании от работы.
Выразительно посмотрев на Реба, Коуди отправился по своим делам. Сегодняшней ночью он намеревался тоже выйти в дозор, но подальше от ранчо: мало ли кто бродит в округе! «Вряд ли кому-нибудь удастся подобраться к самому дому, если я буду рыскать в его окрестностях, — подумал Коуди. — Но на всякий случай Ребу надо быть настороже и достойно встретить непрошеных гостей».
