— Безопасно? — недоверчиво переспросила Семцова. — Тогда почему стреляли? — Увидите…
Под неусыпной охраной Бишопа доктор Гильгоф, врачебная бригада и сама Маша сошли по лестнице в уже знакомый коридор. Вдалеке в светлом дверном проеме виднелась фигура военного. Туда и направились.
— Значит, реликты? — Когда Маша вошла в помещение, некогда исполнявшее роль столовой, Казаков глянул на консультантку так, словно она была в чем-то виновата. — Кто твердил, будто на Сцилле отсутствуют звери крупнее лягушек? Вряд ли это чучело было любимым домашним животным обитавших здесь янкесов!
— Я не говорила ничего подобного! — возмутилась Семцова. — Я только сказала, что здесь могут обитать выжившие после оледенения твари. Покажите, что там у вас?
Она отстранила солдат, окруживших крупное, странно выглядящее тело, распластавшееся на полу. Увиденное впечатляло.
— Похоже, именно эта зверюшка откусила несколько кусочков от трупов наверху, — хладнокровно произнес Гильгоф, склоняясь над неприятного вида зверем, изрешеченным пулями. — Пришла сюда пообедать и нарвалась на ваших людей, лейтенант.
— Нарвалась? — не без возмущения сказал Эккарт и выставил вперед ногу. Титановый с керамическим напылением щиток, прикрывавший голень немецкого обер-лейтенанта, был сильно деформирован, а в одном месте даже пробит насквозь. Не будь этой защиты, Эккарт остался бы без ноги. — Эта гадина первая напала на нас! И была весьма агрессивной!
— Интересно, — озадаченно Протянула Маша. — Агрессивное поведение, говорите? Быть того не может. Это же типичный эндемик, с какой стати ему бросаться на неизвестных существ, то есть на вас? Поздравляю, господа, открыт новый биологический вид! Премия от ООН обеспечена.
Здоровенное, не менее двух метров длиной и сантиметров восемьдесят шириной, животное более всего смахивало на неудачную помесь рака, трилобита и черепахи. Округлый панцирь, покрытый к тому же густой белесой шерстью, защищал тело, из-под бронированного щитка высовывалась уродливая голова (да не одна, а целых две!).
— Похоже на насекомое, — констатировала Маша, — однако перед нами явная мутация, видимо обусловленная высоким фоном солнечного излучения. Видите две головы? Крайне неестественно для углеродной жизни. А жвалы у этого красавца действительно серьезные. Вам повезло, господин Эккарт.
Двойные, изогнутые серпом, челюсти существа длиной в полторы ладони были украшены острыми, как бритва, зазубринами. Под основной челюстью поблескивали несколько более мелких дополнительных жвальцев и нечто вроде клешней. Глаз на каждой голове было аж по восемь штук.
