– Улыбайся, я сказал. Вот так. Теперь спокойно иди рядом.
– Прошу тебя. Я хочу только…
– Люди смотрят, Франческа. Улыбайся, как будто все это милая шутка. Хорошо. А теперь мы будем играть в рулетку, словно ничего особенного не случилось. Поняла?
Она ничегошеньки не поняла. Но, в конце концов, в этой истории вообще много непонятного, подумала Франческа, опускаясь на стул рядом с братом.
Чарлз сказал, что Максимиллиан Донелли пытался отобрать их фирму, но ему это не удалось и брат хорошо проучил его.
Все же трудно себе вообразить, что Донелли способен потерпеть неудачу. И да простит ее Бог за эти сомнения – еще труднее представить, что Чарлз может кого-то проучить.
На одно мгновение Франческа почувствовала на губах жаркий поцелуй Донелли и слегка дотронулась до них рукой. И тут ее кожа начала буквально гореть. Она подняла голову и столкнулась взглядом с Максимиллианом Донелли. Он стоял по ту сторону игрального стола и с призывной улыбкой на красивом лице наблюдал за ней.
Франческа едва не задохнулась. Поистине, этому вечеру нет конца.
– Mesdames et messieurs, faites vos jeux.[6]
Франческа очнулась от голоса крупье. Девушка слегка встряхнулась и отвела взгляд от Максимиллиана Донелли. Она услышала, как Чарлз что-то втолковывал ей, мимоходом отметила про себя его немного раздраженный голос, но смысл его слов не доходил до нее.
– …ты знаешь?
– Прости, Чарлз, – она сглотнула. – Я не расслышала, что ты сказал. Что я должна знать?
– Rien ne va plus.[7]
– Я спросил тебя, знаешь ли ты, как делаются ставки, но сейчас это уже не важно. Ты пропустила свою очередь.
– Ну и ладно. Может, уедем? Желваки заиграли на скулах брата.
– Нет, нельзя. Я же тебе сказал, что все смотрят на нас. Ты что, хочешь, чтобы этот ублюдок взял над нами верх?
– Да что все это значит? И потом, как он может взять верх, если все знают, что он вор?
Брат скорчил гримасу:
– Ради Бога, не будь такой бестолковой. Этот скользкий тип ловко скрывает от людей то, что им знать не положено. А на лбу у него, как видишь, ничего не написано.
– Но ты сказал…
– Dix-sept![8] – прозвучал голос крупье, когда колесо рулетки остановилось. – Noir, impair, et manque.[9]
– Семнадцать, – пробормотал Чарлз. – Черный, нечет, третий сектор. – Он отрывисто засмеялся. – Это означает, что я весь в убытках.
– Чарлз…
– Избавь меня от этого тона, Франческа, – резко сказал он. – Я сказал, мы остаемся.
– Faites vos jeux, s il vous plait.[10]
Чарлз, подавшись вперед, грохнул кучу фишек.
