– Не очень-то хорошо я умею ладить с соседями. Для всех будет лучше, если я поселюсь на острове, пусть люди пореже попадаются мне на глаза.
После тяжбы с Гейрстейном Эйрик стал известным человеком в Исландии. Большинство считали его гордецом и забиякой, но были и такие, кто говорил, что он вел себя, как подобает мужчине. И все сходились на том, что эта тяжба принесла ему славу. Многие теперь приглашали Эйрика на пиры и звали погостить. Эйрик сдружился с некоторыми из своих новых соседей, что жили на островах Широкого фьорда: с Херьольвом, Стюром, Эйольвом и другими. Первую зиму он провел у Стюра с Южного острова. Летом он построил усадьбу на Бычьем острове и назвал ее Эйрикова усадьба. Эйрик жил, как и прежде, на широкую ногу.
Тем летом у Эйрика и Тьодхильд родился второй сын. Его назвали Торстейном. Рассказывают, что Эйрик так любил своих сыновей, что нянчился с ними чуть ли не больше матери.
Осенью Эйрик позвал соседей на пир. Приехали Стюр, Эйольв со Свиного острова, Херьольв и много другого народу, а также Торгест с Широкого Двора. Этот Торгест был очень жаден до денег и любил роскошь. Говорят, он даже спал у себя дома на тюфяке из гагачьего пуха.
У Эйрика были красивые резные доски красного дерева, которые приделывали к скамьям во время праздников. Вот и теперь Эйрик велел украсить ими скамьи. Пока продолжался пир, Торгест не сводил глах с этих досок. После пира гости стали разъезжаться. Эйрик дал каждому богатые подарки, как было принято в то время.
Торгесту достался золотой перстень.
– Красивый перстень, – сказал Торгест. – Да и пир был хорош.
Но люди стали бы еще больше прославлять твою щедрость, если бы ты дал мне вместо перстня вот эти скамьевые доски. Уж очень они мне приглянулись.
– Это чресчур, – сказал Эйрик. – Ведь таких досок нет больше ни у кого в Исландии. Торвальд, мой отец, добыл их в викингском походе, когда воевал на юге, в Стране Франков.
– Значит, ты не хочешь подарить мне доски?
– Не хочу, – говорит Эйрик.
– Тогда дай мне их взаймы, и я верну тебе их сразу после праздника середины зимы.
Эйрик нехотя согласился, и Торгест увез доски к себе на Широкий двор. Торбьёрн, сын Вивиля, сказал:
– Опрометчиво ты поступил. Этот Торгест так скуп, что тебе нелегко будет вытребовать назад свое добро.
– Пусть только попробует не отдать, – сказал Эйрик.
После праздника середины зимы Эйрик послал Коля, своего работника, к Торгесту за досками. Вскоре Коль вернулся ни с чем.
