Последние слова Мартина утонули в громком смехе вышедших на палубу гостей. Вместе с ними в ночную тишину на мгновение вырвался оглушительный всплеск музыки. И так же быстро стих. Эвелин задумалась над словами лорда Лэнгдона. Почему этот человек, любимец женщин, знаменитый спортсмен, которому завидуют все мужчины, вдруг хочет забыть о том, кто он и где он? И тут же вспомнила, какие слухи ходили о нем и его семье.
– И еще… ничто не может сравниться с теми ощущениями, которые испытываешь, оставшись один на один с разбушевавшейся стихией. Грохочущие волны, с жадностью набрасывающиеся на лодку, соленые брызги, летящие в лицо… Но ты знаешь, что у тебя достанет сил и умения противостоять этой дикой ярости океана.
Эвелин с интересом посмотрела на Мартина. Он любил риск, любил ощущать свою власть над природой, над силами стихии. И тем не менее он понимал всю иллюзорность своей власти. От нежности к нему у нее вдруг заныло сердце.
– Пообещайте мне, что вы обязательно выйдете в море на яхте. – Его голос снова стал беззаботным. Эвелин с облегчением вздохнула. – Вы в Каусе. Вы не можете уехать домой, не попробовав этого.
– Я здесь только для того, чтобы смотреть на гонки.
Мартин восхищенно оглядел Эвелин с головы до ног. Она почувствовала странное беспокойство: мужчины никогда не смотрели на нее так.
– Ну это же скучно – прожить всю жизнь, только наблюдая за другими людьми, – сказал он. Потом наклонился еще ближе, к самому ее уху, и нежно прошептал: – Неужели вам не хочется попробовать чего-то нового? Пока вы еще молоды, пока вы полны жизни?
От этого шепота по спине Эвелин поползли мурашки. Она судорожно глотнула прохладный ночной воздух и уловила в нем тонкий аромат дорогого одеколона. Ее голова вдруг стала до странности легкой и закружилась. Да, ей и правда захотелось сделать что-нибудь необычное, чего она никогда не делала раньше. Зачем? Может, для того, чтобы почувствовать, что она еще жива?
Слова Мартина озадачили Эвелин. Но она постаралась придать своему лицу невозмутимое выражение. Мартин продолжал смотреть на нее жадным взглядом. Эвелин казалась себе рядом с ним маленькой девочкой. Он же в ее глазах был настоящим героем, жившим в совсем другом мире – загадочном, хаотичном, темном и непонятном. Там главенствовали физическое желание и животная страсть. Все то, перед чем холодный разум был бессилен. И это пугало.
Неожиданно Эвелин осознала, что их разговор стал вдруг слишком интимным. Да, она хотела быть более дружелюбной и раскованной, чем обычно, но не предполагала, что все может зайти так далеко. Мартин говорил о тех вещах, которые Эвелин прятала сама от себя. И меньше всего ей хотелось, чтобы об этом говорил такой человек, как он. Для него не существовало никаких запретов и ограничений. Ведь для него слово «соблазнять» означало «жить».
