Кейн приблизился к девушке сзади и стал смотреть на ее отражение в зеркале. Не прикасаясь к ней, он проговорил:
— Похоже, ты стала меньше доверять мне, когда узнала, что я не разбойник.
Волосы не слушались дрожащих пальцев, и девушка беспомощно опустила руки. Прогремел выстрел — учения на плану были в самом разгаре, — словно лезвием полоснув по ее и без того натянутым нервам. Не выдержав напряжения, Кристал вспылила:
— Я просто не понимаю — ты воевал на стороне конфедератов, называешь себя мятежником; как ты можешь теперь работать на федералистов? Даже представить нельзя… — Девушка мотнула головой. Нужные слова не шли на ум. Она вдруг забеспокоилась, что сболтнула лишнего, укрепив в нем подозрения.
Губы Кейна дрогнули в едва заметной улыбке.
— Ты сейчас рассуждаешь почти как конфедераты. Однако ты всего лишь бережно взлелеянная на севере хрупкая лилия, которой на ночь вместо сказок рассказывают истории о войне. Должно быть, жизнь к тебе была более чем благосклонна, если уж ты вспомнила про войну спустя десять лет после того, как она окончилась.
Внутри у Кристал все закипело от гнева. Верно, когда-то она была всеми оберегаемой хрупкой лилией, но с тех пор жизнь обратилась для нее в поле брани; ей было не до его войны.
— Я просила тебя рассказать о войне, — надменно отвечала девушка, — потому что хотела понять, что ты за человек. Но ты не тот, за кого выдавал себя. И, наверное, все твои россказни о мятежном прошлом — тоже чистая выдумка. Трудно поверить, что человек способен так быстро менять свои убеждения: сегодня — конфедерат, завтра — федералист. Конфедерат не смог бы выполнять такие задания. Во всяком случае, истинный южанин ни за что не согласился бы на такое.
— Я способен выполнять эту работу именно потому, что был конфедератом.
Кристал ожидала, что Кейн рассердится, но в его словах прозвучала горечь. У нее от жалости заныло сердце.
— Как ты думаешь, что дала мне война? Думаешь, я победил? Добыл честь и славу? — Кейн глубоко вздохнул. Казалось, каждый произнесённый звук дается ему ценой огромных усилий. — Смерть, кровь, гибель близких и друзей — вот и все, что принесла мне война. Прошло десять лет, а я до сих пор не могу найти разумного объяснения тому, ради чего была устроена вся эта резня. Что — правда, что — ложь, все перепуталось у меня в голове. Я это знаю точно, потому что каждый Божий день просыпаюсь в надежде, что вот сегодня наконец-то мне удастся докопаться до истины. Поэтому я и согласился работать вместе с федералистами, Кристал. Проклятая война давно окончилась. И я уже не паренек из Джорджии. Я теперь гражданин Соединенных Штатов, и работа, которую я выполняю, позволяет мне четко различать черное и белое, хорошее и плохое. Кайнсон творил преступления и за это понес заслуженное наказание. Справедливость восстановлена, и я с чистой совестью могу заняться другой работой. Мне не в чем себя укорять.
