Кристал спиной чувствовала биение его сердца, колотившегося в такт раскатам низвергающейся воды; в его объятиях ей было уютно, как под теплым одеялом. Она попыталась представить, как Кейн, смертельно раненный одним из солдат маршальской службы[6], пришедших на помощь заложникам, истекает кровью у ее ног, но не смогла, и странное, непонятное чувство непрошеного раскаяния захлестнуло все ее существо.
— Пошли, — сказал Кейн, поднимаясь с валуна.
Кристал послушно побрела рядом с ним, думая только о том жутком мгновении, когда похолодеет теплая ладонь, которая сейчас сжимает ее руку.
— Дай сюда зеркало. — Прорычал Бун, обращаясь к Джейку.
Кейн и Кристал, подойдя к бивачному костру, остановились в тени, наблюдая за разыгрывающейся на их глазах сценой. Назревала драка, и Кристал даже повеселела. Она на дух не выносила обоих бандитов: Буна — за нахальный взгляд, Джейка — за гадкую улыбочку. К тому же все внимание остальных бандитов было приковано к ссорящимся, а о ней позабыли, и, слава Богу. Кристал была рада, что на время избавлена от неусыпного надзора мужчин, изнывающих от вожделения. Тем более после такой утомительной для души прогулки в сопровождении Кейна. Уличить себя в непрошеном чувстве позорной жалости к преступнику — это более чем достаточно.
В отблесках костра Бун и Джейк боком приближались друг к другу. Обстановка накалялась. Бун раз потянулся к зеркалу, второй, а потом неожиданно ударил Джейка в живот. Завязалась драка. Джейк с кулаками набросился на обидчика. Зик попытался разнять дерущихся, но, получив удар в челюсть, тут же забыл о своих добрых намерениях и стал колотить направо и налево. Разгоралось настоящее побоище, и тут в полукруг света шагнул Кейн.
Разбойники застыли на месте, явно напуганные тем, что рассердили его. Кейн с едва скрываемым презрением посмотрел на них и сел у костра. Прочитав в его лице угрозу, мужчины опустили кулаки, воинственно глядя на Кейна, как нашкодившие дети — хотя и далеко не безобидные, — застигнутые за шалостью воспитателем. Бандиты разошлись кто куда. Джейк, что-то бурча себе под нос, швырнул зеркало в ворох какой-то одежды.
Кристал этот ворох показался подозрительно знакомым. Разбойники дрались из-за ее вещей. Она кинулась к валявшейся на земле одежде и, как безумная, стала набирать в охапку принадлежности своего туалета, негодуя на этих гнусных мерзавцев, которые лапали своими грязными руками ее вещи, — ведь это все имущество, какое у нее есть. Но нахватала она не много. К бивачному костру приближался Кайнсон, неторопливым шагом спускаясь по тропинке, ведущей из города.
