– И все равно это не одно и то же.
Джеймс хотел было что-то возразить, но в это время в дверь осторожно постучали.
– В чем дело, Лейтон?
– Записка, ваша светлость. – Дворецкий передал Джеймсу сложенный листок бумаги и ретировался.
Джеймс прочитал записку и, сразу помрачнев, с силой скомкал ее в кулаке.
– Что там написано?
– Представьте себе: Молли, ту самую девушку из «Грин мэн», только что нашли задушенной недалеко от гостиницы!
– Опять Ричард?
– Готов поручиться в этом своей жизнью! – Джеймс положил смятую записку на стол и неожиданно притянул Сару к себе. Его янтарные глаза потемнели, а между бровями обозначилась глубокая морщинка, которую Саре тут же захотелось разгладить.
– Дорогая, мне было бы гораздо легче сохранить вам жизнь, если бы вы были моей женой, а не просто гостьей.
– Но если я стану женой, ваша светлость, разве это не поставит меня в еще более опасное положение? Сейчас я всего лишь бедная американская девушка, а как только выйду за вас замуж, стану герцогиней, не так ли? И полагаю, когда-нибудь... – Сара потупила взгляд. – Ну, раз у вас будет жена, то может появиться и сын, рождение которого вряд ли обрадует Ричарда.
Джеймс осторожно поднял ее лицо, и Сара неохотно поглядела на него. Глаза Джеймса уже не казались темными – они светились нежным и жарким огнем.
– Все это верно, прелесть моя. Если у меня появится жена – и ею будете, конечно, вы, – уж я постараюсь, чтобы у меня появился и сын. Я буду трудиться над этим днем и ночью.
– Днем? – ахнула Сара. – Неужели люди занимаются... ну, чем они там занимаются, чтобы завести ребенка, и днем тоже?
– Конечно! До и после завтрака. А может, и после ленча.
Ну нет, это, конечно же, невозможно!
– Вы говорите нелепости, ваша светлость!
– Джеймс, пожалуйста. – Он легко провел большим пальцем по контуру ее губ. – Сегодня утром вы так чудесно произнесли мое имя. – Джеймс устремил взгляд на ее губы, и голос его стал низким и хриплым. – Скажите это, Сара, прошу вас. Я хочу услышать свое имя из ваших уст.
– Это совершенно неприлично, ваша светлость. – Сара намеревалась произнести эту фразу с серьезным укором, но очень трудно быть резкой, когда вас гладят по вискам.
– Джеймс!
Сара и не заметила, как ее пальцы дотронулись до его груди и стали скользить по его сюртуку. Она ощутила гладкий шелк и сразу же с поразительной ясностью вспомнила гладкую кожу его обнаженного торса.
– Вы герцог, ваша светлость.
– Я мужчина, прелесть моя. – Он поддразнивал ее, касаясь губами уголка ее рта. – И в очень большой степени. – Его губы передвинулись к другому уголку рта. – Прошу вас. Настоящая американка не должна обращать внимание на титулы.
