Джеймс довольно долго рассматривал ее в новом наряде.
– Великолепно! – наконец произнес он, с улыбкой глядя ей в глаза.
Сара застенчиво улыбнулась в ответ, испытывая облегчение, смешанное с напряженным волнением.
Сознавая ограниченность ее гардероба, Джеймс не стал переодеваться к обеду. Сара это отметила и, принимая бокал с шерри, подумала про себя, что герцог Элворд выглядел бы неотразимым и в рубище, и вовсе обнаженным. Поймав себя на этой смущающей мысли, она покраснела и исподтишка посмотрела на Джеймса. Тот улыбнулся в ответ одними уголками рта, и в его глазах появилось очень знакомое ей выражение.
Этого никогда не будет, строго напомнила себе Сара и постаралась принять как можно более независимый вид.
– У вас замечательный дом, ваша светлость, – светским тоном проговорила она.
– Благодарю вас. Полагаю, леди Аманда уже успела посвятить вас в историю нашего семейства?
Аманда насмешливо фыркнула.
– Глэдис сама сообщила нашей гостье о том, что первый герцог сражался в войсках Завоевателя. Только она забыла упомянуть о том, что именно его отличительная смелость в битве при Гастингсе принесла ему титул герцога.
– Отличие на войне, леди Аманда, не добавляет человеку чести, – непривычно сурово возразил Джеймс. – И вообще война – явление преступное и отвратительное. Я уверен, что мой прославленный предок причинил неисчислимые страдания несчастному народу, в изгнании которого с родины он принимал участие. Леди Аманда нахмурилась.
– Если я правильно помню, не так давно ты сам рвался на войну.
– Теперь у меня другое представление о ней. – Джеймс сделал большой глоток шерри.
– А вы не находите, ваша светлость, что иногда война является необходимой? Например, чтобы избавить народ от угнетения? – Сара помнила, с каким пылом отец и его товарищи обсуждали эти вопросы.
– Да, конечно; с этих позиций можно оправдать и обуздание этого зарвавшегося хищника Наполеона, – подхватила леди Аманда.
– Я думаю, что Сара скорее имеет в виду борьбу американцев за свою независимость, а также наши недавние осложнения с бывшими колониями, – уточнил Джеймс. – И я готов признать, что некоторые войны являются необходимыми. Но война не такое простое дело. Политические смутьяны открыто прославляют войны, а на самом деле большинство войн развязывается из-за чьей-то личной или политической алчности. Трудно оправдать подобных людей, когда на твоих руках умирает восемнадцатилетний юноша или когда ты обнаруживаешь в разгромленной деревне плачущего ребенка.
