Наследница моря и огня | страница 10
Ее крик был подобен трескучей вспышке молнии в ясном небе. Рэдерле, тщетно зажимая уши руками, слышала, как этот крик пропал в пронзительном ржании перепуганных лошадей, вставших на дыбы, и возгласах сбившихся с дыхания мужчин, пытающихся совладать со скакунами. Затем раздался звук, не менее неожиданный и жуткий, чем крик свинарки: отчаянный и яростный протестующий вопль всего хелского свиного поголовья.
Рэдерле открыла глаза. Свинарка исчезла, как если бы ее сдуло с земли собственным криком. Громадное неповоротливое свиное стадо, визжа от боли и удивления, вставало на ноги, вслепую куда-то поворачивало, вздымалось, точно мощный вал; паника, точно рябь по воде, распространилась до самого дальнего его края, отсюда едва заметного. Рэдерле видела, как, закрыв глаза, вертятся колесом могучие боровы, как лес ощетинившихся спин поглощает маленьких поросят; как свиноматки, которым вот-вот предстоит опороситься, качаются из стороны в сторону. Лошади, напуганные внезапным шумом и натиском свиней, перестали слушаться всадников. Одна из них наступила на маленькую свинку, и вопль ужаса, испущенный обоими животными, разнесся по поляне, точно зов боевой трубы. Били копыта, звенели и хрипели голоса; стадо, девять сотен лет бывшее гордостью Хела, хлынуло вперед, увлекая с собой беспомощных коней и всадников. Рэдерле, вовремя отыскавшая неподобающее ее сану укрытие высоко на старом дубе, видела, как Райт тщетно пытается развернуть своего скакуна и добраться до ее дерева. Но его унесло с остальными. Заходившийся от смеха Элийу мчался в хвосте. Стадо схлынуло с поляны и пропало за дальними деревьями. Хотя шум понемногу стихал, у Рэдерле разыгралась головная боль. Оседлав толстый сук, она думала о том, что свиньи, чего доброго, добегут с Владетелем Хела и до самого Ануйна и ввалятся в Зал Совета. И смеялась до слез.
2
Три дня спустя, прискакав в сумерках, усталая, на отцовский двор, она обнаружила, что кое-кто из свиней и впрямь здесь. Внутренняя сторона стен была украшена знаменами всех прибывших владетелей; под знаменем Хела, поникшим в вечернем воздухе, сидело в загончике семь измученных боровов. Ее опять разобрал смех, и пришлось остановиться, но веселья у нее поубавилось при мысли, что сейчас ей придется предстать перед Мэтомом. Когда конюх подбежал, чтобы принять ее лошадь, она поразилась, отчего в доме, где должно быть столько народу, такая тишина.
Она взошла по ступеням в открытые двери зала. Среди длинных верениц пустых столов и стульев обнаружилось только три человека: Элийу, Дуак и сам король. Они обернулись на ее шаги, и она не без колебаний спросила: