— И вы помогли Моргану справиться с тяготами неволи? — спросила она, чтобы Барни, рассвирепевший при воспоминании об Уинстоне, не ушел к себе в каморку. Ей едва не стало дурно при мысли, что она рискует остаться в одиночестве.
— Ну-у, — протянул старик. — По правде сказать, я старался ему подсобить, когда мог. Но капитан уже тогда был самостоятельным малым. Сам все за себя решал.
Слишком уж высоко ставил собственную независимость. Коли почитал себя правым, так ради этой правоты готов был бы, побожусь, влезть в клетку со львами, чтоб их приручить. Или чтоб они его сожрали. Это уж как повези Барни задумчиво покачал головой. — Но вот сестре своей помочь не смог.
— Сестре?
У Моргана есть сестра?
— Ага. Пенелопа. Славная была девчушка. Прямо-таки маленький ангелочек, скажу я вам.
— А где она сейчас?
Морщинистое лицо Барни исказила гримаса страдания.
— Померла. Уж почитай лет пятнадцать тому. — Он шмыгнул носом и нежно погладил птицу по лысой голове. — Когда оставил наш мир их папаша, ей было всего двенадцать. У Моргана голова шла кругом от мысли, что Уинстон с ней дурно обойдется, чего доброго, продаст ее в бордель… — Он смущенно покосился на Серенити и, прочистив горло, постарался исправить оплошность: — В такой дом, где приличной барышне не место.
Серенити нахмурилась и негромко спросила:
— А где была в это время их мать?
— Так ведь она еще прежде отправилась в русалочий рай.
— Русалочий что?
— Ну, померла то есть, мисс, — грустно пояснил Барни. — Сгорела от лихорадки, когда Моргану было восемь.
У Серенити сжалось сердце. Она представила себе, как горько пришлось двум бедным сиротам без родительской ласки, без поддержки и заботы. Сама она до сих пор скорбела о безвременной кончине матери, чья смерть девять лет назад стала величайшей трагедией в ее жизни.
Но как же это должно быть ужасно — потерять и мать, и отца!
— Бедный Морган.
— То-то и оно. — Барни печально кивнул. — Тяжело ему было, капитану, не знать, что сталось с сестрой. И жива ли она.
— Но разве у них не было родственников, которые взяли бы их к себе?
Барни покачал головой:
— Их родитель был английским лордом. Титул свой он потерял и отправился прямиком в Америку, чтобы там встать на ноги. А вся родня осталась в Англии. Подлая душа Уинстон поклялся джентльмену, что, коли с ним приключится неладное, он отправит Моргана и Пенелопу в Англию.
— И не выполнил клятву.
— Верно, барышня. — Взгляд его потемнел. — Я был рядом с Морганом, когда тот дознался, что родитель его не погиб в катастрофе, как врал Уинстон. Старый ублю… — Он снова смущенно прокашлялся. — Уинстон его убил.
