— Вам, видимо, уже приходилось проделывать этот путь.
— Улыбка исчезла с лица Гидеона. Его взгляд стал суровым.
— Деньги в надежном месте, а лошади — оседланы. Поехали.
Что же он все-таки сделал со вторым мешком? — недоумевала Хани. Не может же он просто так прятать деньги по всей территории Нью-Мексико в надежде когда-нибудь потом их забрать. А как ему удастся улизнуть, когда власти нападут наконец на его след? Вообще странно, почему до сих пор за ним нет погони.
Спустя несколько часов они въехали в городок Голден. Казалось бы, человек, задумавший ограбление банка, должен как можно незаметнее — аки тать в ночи — прокрасться в город, держась все время в тени и беспрестанно озираясь. А Гиддеон середь бела дня прогарцевал по центральной и площади пыльного городка с таким видом, будто он по меньшей мере странствующий набоб.
Привязав коня возле салуна, он помог спешиться спутнице. При этом его руки чуть задержались на ее талии.
— Отпустите, — потребовала Хани.
Черт, подумал он, я теряю голову! Если так пойдет и дальше, чего доброго, окажусь в церкви, а не в банке.
— Мне надо выпить, — прохрипел он.
— Достал из седельной сумки пачку банкнот и, сунув ее Хани, приказал: — А ты и иди в лавку и купи какой-нибудь провизии.
— А чего?
— Еды. Кофе. Чего хочешь. Я вернчусь через пятнадцать минут.
— Гидеон!
Он глубоко вздохнул и обернулся. Она стояла, зажав в кулачке деньги, и рядом с двумя рослыми лошадьми казалась совсем маленькой — ну прямо деревенская девчонка, приехавшая в город за покупками.
— Чего тебе?
— Будьте осторожны.
Сердце Гидеона сжалось. С тех пор, как ему исполнилось десять лет, никто ему такого не говорил. Никто! Ни Корра, ни, конечно же, его головорезы кузены. Странной казалась сама мысль, что кто-то может о нем беспокоиться. Тем более она. Однако сейчас не время расслабляться.
— Я всегда осторожен, ясноглазая, — весело откликнулся он и исчез за дверями салуна.
Магазинчик живо напомнил Хани жалкую лавчонку матери, покинутую семнадцать лет тому назад. Там она провела первые три года своей жизни.
Грубо сколоченные полки уставлены пыльными бутылками и жестяными банками. На полу громоздятся деревянные ящики, а с потолка свисают веревки, цепи, лопаты, топорища и метлы.
— Привет. Чем могу помочь? — спросила молоденькая продавщица, и в ней Хани неожиданно увидела себя — такой она была бы сейчас, если бы осталась Эдвиной Кэссиди.
У нее вдруг закружилась голова, и пол медленно стал уходить из-под ног.
