Послеобеденная беседа была всего лишь резюме того, что было решено: отсюда, вероятно, отсутствие серьезности, соответствующей такому важному делу и характеризовавшей их предшестующий разговор.
Теперь, договорившись, они наслаждались сигарами и вином, как банда грабителей, выработавших план очередного “дела”.
Английский лорд казался особенно довольным собой и остальными. Известный своим легкомыслием, которое некоторые называли бессердечием, он был в своей привычной атмосфере. Не очень знатного происхождения, он сумел завоевать власть и теперь находился в группе пяти, которая решала дела европейской аристократии, противостоящей народам Европы. Он был одним из основных авторов плана и предолжил многие его пункты, принятые остальными; поэтому, а также из признания величия его государства он был как бы председателем собрания.
Однако подлинным председателем был принц-президент – отчасти из-за своего высокго положения, отчасти потому, что он хозяин.
В поверхностной беседе прошло около часа; “человек дела”, стоя спиной к огню и разводя фалды сюртука – привычка Наполеона Третьего, – достал из зубов сигару и подвел следующий итог:
– Итак, мы договорились, что Россия отправляет войско в Баден, достаточное, чтобы разбить этих храбрых во хмелю немцев, которые, несомненно, опились своим рейнским вином!
– Сжальтесь над Меттернихом, дорогой президент. Подумайте о йоханисбергере (Сорт вина. – Прим. перев.).
Это произнес игривый англичанин.
– Ya, mein Prinz, ya, – более серьезно ответил прусский дипломат.
– Мы дадим им не виноград, а шрапнель (В оригинале игра слов: grape имеет оба значения), – продолжал шутник.
– А вы, ваше высочество, гарантируете, что Россия проделает то же самое с этими свинопасами венгерской Пушты?
– Двести тысяч человек готовы выступить против них, – ответил великий князь.
– Постарайтесь, чтобы вы по пути не попали в Тартар, мой дорогой князь! – предупредил остроумный англичанин.
– Вы уверены в Гергее, маршал? – продолжал президент, обращаясь к австрийцу.
– Абсолютно. Он ненавидит этого Кошута, как самого дьявола, а может, немного больше. С удовольствием увидел бы его и всех его приспешников на дне Дуная. Не сомневаюсь, он их всех перевешает или отрубит им головы, как только наши русские союзники покажутся на границе.
– А вы намерены эти головы собрать, полагаю? – продолжал бессердечный остроумец.
– Tres-bien (Очень хорошо, фр. – Прим. перев.)! – продолжал президент, не обращая внимания на шутки своего старого друга лорда. – Я, со своей стороны, позабочусь об Италии. Я думаю, суеверия помогут мне вернуть на трон старого бедного Пия Девятого.
