Стояли они тесными группами, мужчины курили сигары, а многие – большие пенковые трубки, серьезно разговаривали друг с другом или более оживленно – с женщинами. Толпа серьезная, хотя и оживленная.
Очевидно, привлекал их не пароход. Большинство смотрело в сторону от него, бросало вопросительные взгляды на пристань, как будто ожидало кого-то с этого направления.
– Кто они? – спрашивали друг друга пассажиры.
Джентльмен, который как будто все знал – такой всегда находится, – охотно делился информацией.
– Это беженцы, – говорил он. – Французы, немцы, поляки и все прочие, изгнанные сюда после последней революции в Европе.
– Они возвращаются? – спросил один из тех, кто заинтересовался полученными сведениями.
– Наверно, некоторые, – ответил первый говорящий. – Хотя не на пароходе, – добавил он. – Бедняги не могут себе это позволить.
– Тогда зачем они здесь?
– Уплывают их предводители. Один из них, по имени Мейнард, прославился в последней мексиканской войне.
– О, капитан Мейнард! Но он не один из них! Он не иностранец.
– Нет. Но иностранцами было большинство его людей, которыми он командовал в Мексике. Поэтому они и выбрали его своим предводителем.
– Капитан Мейнард, должно быть, глупец, – вмешался третий. – Восстание в Европе не имеет никаких шансов на успех. Он только сует свою шею в петлю. Разве американцы принимают участие в этом движении?
Тот, кто обладал особыми сведениями, считал, что нет.
Считал он верно, и это не делает чести его стране – судя по его речи, эта страна могла быть только «Штатами».
В этом кризисе, который мог принести Европе свободу, единственным американским участником-добровольцем был Мейнард; и он был американским ирландцем! Тем не менее этой великой стране – жизни среди ее народа и изучению ее институтов свободы – обязан он вдохновением, которое сделало его таким пылким сторонником свободы.
Среди прислушивавшихся к разговору была группа из трех человек: мужчина лет пятидесяти, девушка едва ли четырнадцати и женщина – возраста среднего между ними.
Мужчина высокий, с наружностью и манерами, которые обычно называют аристократическими. Не строгий, скорее такой, который подходит под определение почтенного – это впечатление усиливалось почти белоснежными волосами, выбивавшимися из-под кромки его дорожной шляпы.
Девочка была интересным созданием. Все еще ребенок в детской одежде – в платье с короткими рукавами, с короткой юбкой, с волосами, распущенными по плечам.
