Спицы в руках Мойны все так же сверкали, сматывая пряжу с клубка, лежавшего в корзинке для рукоделия.
— Моя деточка была такая молоденькая, когда ее сосватали за Эдмунда Тремэйна, ну совсем молоденькая. Ейный папаша подумал, что только так можно вернуть Кингсли в их собственный дом, а потом помер и оставил твою маму без гроша за душой. Он, конечно, хотел как лучше, да только вот твоя мама ни на столечко не знала Эдмунда Тремэйна и боялась его. Хотела даже в монастырь сбежать. Но не смогла. Не смогла ослушаться отца. И когда вдруг откуда ни возьмись явился этот французик, к моей деточке будто жизнь вернулась. Уж такая она была счастливая — и все-то они смеялись да пели, милые мои детки, ну чисто две горошинки в стручке. Ох, конечно, должна была я их остановить, мистер Люсьен, да только уж слишком счастливой была моя малышка. Ну разве смогла бы я разбить ей сердечко? Ну а потом он отправился домой, сказать отцу, что, мол, он хочет жениться. А в Проливе случись шторм, и корабль перевернуло и утопило всех. Моя деточка чуть не заболела — так убивалась, когда прознала. И не потому только, что французик ейный пошел на корм рыбам, а потому, что некому больше было увезти ее от Эдмунда.
Мойна отложила пряжу и невидящим взором посмотрела вдаль, словно воскрешая там картины прошлого.
— Бедная моя деточка выплакала все глазки в ту первую ночь, мистер Люсьен, в первую ночь с Эдмундом, — все-то никак французика своего не могла забыть, — продолжала Мойна, и от ее монотонного голоса по телу Люсьена побежали мурашки. — Эдмунд-то поверил тогда, будто она невинность свою оплакивает. Да только как пришло время ей родить, мастер Люсьен, и увидали мы ваше милое личико, так и поняли, что француз-то оставил по себе память побольше, чем то колечко, что у вас на пальце. А ваша мама не смогла об этом сказать, полюбила она Эдмунда за то, что был к ней такой добрый. Даже заплакал тогда от счастья, что у него сын родился.
Так и вышло, сказала Мойна, что с ее согласия Памела решила продолжать жить со своей ложью.
По словам служанки выходило, что потом единственной проблемой явилось чудесное возвращение Кристофа в Суссекс — примерно через шесть месяцев после того, как Памела родила. Кажется, его подобрала шлюпка, что шла через Пролив в Кале. И у него ушло немало времени на то, чтобы оправиться после болезни и, получив благословение отца, вернуться в Англию. Обретенный Памелою мир едва не рухнул, когда он обнаружил, что Памела вышла замуж за другого и, больше того, не желает бросить Эдмунда и не желает бежать с ним и с его сыном во Францию.
