— Ах, Эдмунд, — воскликнула она, вдевая в уши сверкающие камни, — они великолепно подходят к тому ожерелью, которое ты подарил мне в день рождения Нодди. Как умно, милый, что ты не похоронил их вместе с Памелой. Как ты думаешь, мы все же сможем к началу сезона перебраться в Лондон, чтобы я имела возможность продемонстрировать всему свету, какой щедрый у меня супруг?
Эдмунд не обратил внимания на ее слова и аккуратно отложил в сторону свой собственный подарок. Мысли его кружились вокруг того, как символичны эти дары: бриллианты для прелестной, полной жизни жены и палка с набалдашником для ее убеленного сединами супруга. Глупый старик! Однако она выглядит вполне счастливой с ним — по крайней мере, временами. Он уже давно понял, что жизнь становится намного легче, когда Мелани чувствует себя счастливой.
— Я полагал, что мы уже детально обсудили это, дорогая, — утомленно отвечал он. — Там будет видно — вот все, что я могу сказать. Ведь когда он будет способен передвигаться, он может отправиться именно в Лондон.
Мелани подошла к зеркалу, чтобы полюбоваться на свои новые серьги. Это зеркало в великолепной оправе работы Вильяма Джонса Эдмунд подарил Памеле на десятую годовщину их свадьбы. Памела тогда расплакалась от счастья, увидев в его незамутненной чистоте отражение их любви. Зеркало было единственной вещью, оставшейся в гостиной после Памелы. В каждой комнате Тремэйн-Корта оставалось что-то, что напоминало ему о Памеле и резало глаз — либо картина, либо ваза, либо что-то из мебели — как будто нарочно.
Эдмунд поморщился, с трудом отводя глаза от отражения Мелани в зеркале Памелы.
— Он может собраться в Лондон. Фу-ты ну-ты. Хотела бы я понять, почему тебе так важно знать, куда отправится Люсьен, особенно после того, как ты все эти два года так желал ему быть убитым. Ты сам сказал, дорогой, я прекрасно слышала.
— Мелани, пожалуйста…
— Мелани, пожалуйста, — передразнила она своим тонким детским голоском, улыбаясь своему отражению и наблюдая за ним в зеркало. — Люсьен уже столько времени находится в этом доме, и никто из нас его не видел. Так почему ты боишься встретить его в таком огромном городе, как Лондон? Или здесь кроется что-то еще? О Боже, уж не ревнуешь ли ты, дорогой? Может, ты даже боишься, что я с Памелиным сыном наставлю тебе рога, как когда-то это сделала она с его отцом?.. По крайней мере, у меня есть на то причина. Как ни крути, дражайший Эдмунд, но кому лучше меня известно плачевное состояние твоих мужских способностей?..
