Выбежав из кухни, Молли с детьми вернулись к машине за новыми пакетами. Ими было завалено все заднее сиденье, как это Малыша Тони не придавило? Миссис Джонни говорила, что племянники уехали в магазин, кажется, за зеленью?
Наверное, попали на распродажу арахисового масла и виноградного джема, подумал Доминик и потянулся к зазвонившему телефону.
Звонили по его личному номеру, известному только нескольким людям. Но этих «нескольких» становилось все больше и больше. Пора опять менять номер.
— Лонгстрит слушает, — он взял трубку радиотелефона и уселся в большое кожаное кресло за рабочим столом.
— Эге, Ник, что это ты делаешь в кабинете?
Доминик подпрыгнул в кресле и съежился.
— Э-э-э… Тони? Я буквально на минуту заглянул взять кое-что. Как это ты меня застал?
— Очень просто. Миссис Джонни врать так и не научилась. Мы же договорились, что ты не будешь сюда заходить.
— И что ты не будешь мне звонить. Ты сейчас должен мазать спину Элизабет кремом для загара и шептать ей на ушко разные глупости. Или я ошибаюсь?
— Так и было, пока мы не обнаружили на острове магазины. Никак не могу запомнить его название, а то я бы тебе сказал. Зато Элизабет теперь умеет спрашивать по-гречески: «Вы принимаете к оплате „Америкэн Экспресс“?»
— Повезло тебе, — улыбнулся Доминик.
— Не то слово. Тебе тоже повезло: Элизабет упрашивает меня остаться здесь еще на неделю. Можешь меня заранее поблагодарить.
Доминик уже открыл рот, чтобы сказать «спасибо», но удержался. Три недели смотреть, как Молли разгуливает по поместью в своих малюсеньких шортах? Захочет ли она остаться здесь еще на неделю, если он скажет ей, что она ему нужна? Нужна ли она ему?
— Элизабет сильно огорчилась, когда ты отказался? — произнес он, надеясь, что не слишком нагло игнорирует заботу брата о себе. — Хотя три недели или месяц — какая разница? Если ей и правда там так понравилось…
— Ник, признайся: ты сидишь на транквилизаторах, да? Ты что, в самом деле хочешь возиться с Лиззи и Малышом Тони еще месяц?
— При чем тут транквилизаторы? У нас все в порядке. Так и передай Элизабет.
В трубке долго молчали. Наконец Тони спросил:
— Ты закопал их в землю? Сослал в резервацию? Или замуровал в комнатах?
Доминик откинулся в кресле и положил ноги на стол.
— Тони, ты соображаешь, что говоришь? Это же твои дети.
— Потому и спрашиваю.
Доминик хмыкнул, опустил ноги и встал с кресла.
— Честно говоря, мне понадобилась помощь. — Он снова подошел к окну взглянуть, чем занимается Молли. — В основном ради Лиззи. Я подумал, ей пойдет на пользу женское общество.
