Собака, которая плывёт рядом с хозяином, проявляет немалый ум. Многие собаки никак не могут сообразить, что плывущий человек не сохраняет вертикальной позы, в которой они привыкли его видеть, и в результате, стараясь держаться поближе, к его голове, они жестоко царапают ему лапами спину.
А вот Сюзи сразу поняла, что в воде человек принимает горизонтальное положение, и она внимательно следит за тем, чтобы не подплыть ко мне сзади слишком близко. Ширина реки и быстрота течения её нервируют, и она держится совсем рядом со мной. Потом её тревога настолько возрастает, что она высокого поднимается из воды и оглядывается на берег, который мы только что покинули. Я опасаюсь, что она может повернуть назад, но Сюзи занимает прежнюю позицию и продолжает плыть бок о бок со мной. Вскоре возникает новая трудность: возбуждение и желание как можно скорее пересечь огромную реку в ней так сильны, что она начинает меня обгонять. Я изо всех сил стараюсь не отстать, но это мне не удаётся, и Сюзи вновь уплывает вперёд – только для того, чтобы тут же оглянуться и поспешить назад ко мне. А повернувшись мордой к родному берегу, она в любой момент может поплыть туда, бросив меня, так как для встревоженного животного дом обладает особой притягательной силой. Да и вообще собакам, когда они плывут, трудно менять направление, а потому я испытываю значительное облегчение, уговорив её снова повернуть в нужную сторону, и прилагаю все усилия, чтобы не отстать от неё и сразу же пресечь её попытку плыть назад. То, что мои слова, похвалы и поощрения ей понятны и воздействуют на неё, лишний раз доказывает мне, насколько её интеллект превосходит средний собачий уровень.
Мы приближаемся к песчаному откосу, гораздо более крутому, чем на том берегу. Сюзи обогнала меня на несколько метров, и, когда она делает первые шаги по суше, я замечаю, что она заметно покачивается. Эта лёгкая, длящаяся несколько секунд потеря равновесия, которую я сам испытывал после долгого пребывания в воде, знакома многим пловцам. Однако подходящего физиологического объяснения для неё я не нахожу. Мне довольно часто приходилось наблюдать эту реакцию у собак, но ни разу она не была столь ярко выражена, как у Сюзи в тот день. Во всяком случае, с утомлением она никак не связана – это Сюзи немедленно мне доказывает, бурно радуясь, что мы одолели реку. Она в восторге описывает вокруг меня быстрые восьмёрки, а затем притаскивает мне палку, и мы затеваем игру – я бросаю палку, а она приносит её назад. Когда ей надоедает это развлечение, она опрометью кидается к трясогузке, которая сидит на берегу метрах в пятидесяти от нас. Нет, Сюзи не настолько наивна, чтобы надеяться поймать эту птичку, но она прекрасно знает, что трясогузки имеют обыкновение, пролетев десяток метров, снова садиться, а потому с ними приятно поиграть в охоту.
