Похоже, он расставался с частью своей жизни. Элис была сердита и огорчена. Конечно, утром она все расскажет Хэнку, и завтра тот переложит большую часть вины на него.
Все к черту, – думал Кул. – Уйду сам, прежде чем уволят. Давным-давно нужно было это сделать.
Ее бледность, ее спокойное изумление, смешинка в глазах, и странные слова: "Ты можешь получить меня почти всю, но не больше, Питер Кул". Богиня, созданная для того, чтобы дразнить его, заставлять испытывать танталовы муки, разрушать его веру в себя день за днем, ночь за ночью.
Он закрыл за собой железные ворота и оглянулся. Высокая, стройная и спокойная, она стояла в свете фонаря. Он увидел улыбку на ее губах и заколебался. Но тут же отвернулся и быстро зашагал вверх по улице к станции. Он уходил ради общего блага. Возвращался назад, где он жил и работал согласно своим собственным принципам, не по указке Хэнка Джордана и его дочери, похожей на снежную королеву.
Улица была холодна, темна и пустынна. Хруст его шагов по снегу звонко разносился в морозном воздухе. Гнев сменили сомнения. Все произошло слишком легко. Она не должна была позволить ему уйти.
Он думал, что придется покинуть Джордана и Элис и отправиться куда глаза глядят, найти какое-нибудь место, где он сможет чувствовать себя хозяином. Теперь ему казалось, что он невероятно долго обитал в смертельной ловушке, не понимая, что это за ловушка. Его все еще окружали стены, но по крайней мере теперь он понимал, что это стены. Он вспомнил прежние временах, последнюю встречу с братом. Странно, он долго вовсе не думал о Гидеоне, почти два года.
Тогда у него была небольшая студия в Нью-Йорке. Он работал на различные агентства, попутно писал портреты, и доходы вполне позволяли ему путешествовать. Когда он вспоминал те дни, они ему казались беззаботными, хотя, подстегиваемый честолюбием, он разрывался между желанием работать для себя и стремлением добиться положения, подписав постоянный контракт с крупным рекламным агентством.
Он вспоминал Гидеона, крупного, загорелого, от которого веяло свободой и разгулом. Брату была тесна его маленькая студия, казалось, она сковывала его движения, а его голос эхом отлетал от стеклянного потолка.
– Поехали со мной, братишка! Тебе там понравится. Ты никогда не видел таких красок, такого неба и вулканов, таких озер. А удивительные люди – как птицы с ярким оперением. Там ты бы смог действительно работать. Я обязуюсь проследить за этим. Не дам тебе бездельничать.
