Мальчик подошел к Тому и предложил ему игрушку. После краткого колебания Том принял щедрый дар.
– Спасибо тебе, добрый мой человек.
Джейми захлопал в ладоши, обрадованный тем, что его подарок принят с благодарностью.
– Бу-ум! – Этот пронзительный вопль вызвал у Тома желание убедиться, целы ли в ушах барабанные перепонки.
– Да-да, отличный мяч. – Том нерешительно произнес эти слова. Он хотя и знал язык младенцев, не был уверен, желают ли они, чтобы так разговаривали взрослые. К вящему удовольствию Джейми, Том некоторое время восхищенно рассматривал мячик. Малыш не сводил с доброго незнакомца широко раскрытых глаз; решив продолжить игру, Том мягко подтолкнул мяч, и тот покатился поперек комнаты.
Малыш сделал один, два, три шага, чтобы догнать убегающую игрушку, и – хлоп! – упал!
Джейми не заплакал, хотя и выглядел несколько растерянным – словно не ожидал, что ножки его подведут. Упершись руками об пол и приподняв попку, он выпрямился и невозмутимо потопал за мячиком.
«Он унаследовал это от меня», – подумал Том. Целеустремленность и решимость.
Уже сама мысль, что кто-то – пусть даже это крошечное существо – что-то от него унаследовал, поразила Тома.
Он смотрел на мальчика. «Мой сын». Том Шонесси попробовал оценить, как звучат эти два слова. «Мой сын». Непривычно и странно. Всего два слова, но в них так много смысла.
Том посмотрел на миссис Мей. Она внимательно наблюдала за ним.
Сочувствие на ее бесстрастном, суровом лице привело Тома в замешательство.
Он быстро поднялся.
– Что ж, спасибо, миссис Мей. Я покидаю вас.
Поклонившись, Том стремительно, словно за ним гнались собаки, вышел из комнаты. Раньше чем миссис Мей успела подняться с канапе, чтобы проводить его.
Сильвия и Жозефина в компании миссис Пул позавтракали и отправились в гостиную на второй этаж. В этой комнате, обставленной не новой, но вполне приличной мебелью, господствовали мягкие кремовые и голубые тона. Полы, застланные коврами приятной расцветки, и тяжелые шторы создавали в ней определенный уют. Симпатичный камин в углу по случаю теплой погоды не был зажжен. В окна гостиной, выходящие на восток, заглядывало веселое утреннее солнце.
Сильвия сменила наконец наряд вдовы на муслиновое в еле заметную полоску цвета ивовых листьев платье элегантного покроя. Декольте платья украшала изящная кружевная лента.
От Сильвии не ускользнуло, как округлились от удивления глаза Жозефины, когда она увидела это платье. Жозефина ничего не сказала, хотя не приходилось сомневаться, что оценила наряд по достоинству. Женщина усадила Сильвию в кресло напротив себя и поставила ей на колени корзинку с кусочками черной фланели.
