Его тело внушило ей страх — мускулистое, гибкое тело мужчины, которому не чужд тяжелый труд. Его голая грудь прижалась к ней, вызывая новый, мучительный экстаз.
Барбара вся пылала и не представляла, что произойдет дальше. Испытывая мучительную страсть, она, сама того не сознавая, извивалась и корчилась под мускулистым телом Тома. Девушка задохнулась от боли, когда Том с силой вошел в нее, но его губы накрыли ее рот, прежде чем она успела закричать. Он действовал нежно и умело, и Барбара испытала наслаждение, которого до сих пор не ведала.
Их тела освободились от невероятного напряжения, и они долго оставались сплетенными. Дыхание постепенно восстанавливалось, и они обрели способность выразить словами то, что их тела так красноречиво сказали всего несколько минут назад. Теперь любовники шептали друг другу слова любви.
Барбара не испытывала никакого смущения от того, что Том пожирает ее, обнаженную, глазами. Лежа на боку и подперев голову рукой, он, казалось, не мог насытиться ее шелковистой нежной кожей и продолжал ласкать ее тело.
— Я хочу на тебе жениться, Бэб, — сказал он. — И как можно скорее.
— Я должна поговорить с родителями, Том, — ответила она.
— Мы пошлем им депешу. Ты знаешь не хуже меня, что устроить свадьбу в Бостоне будет крайне затруднительно. Ситуация там слишком взрывоопасная. — Он сел на ковре и начал собирать ее одежду. — Пора одеваться, ка-реглазка. Я хочу, чтобы нас обвенчали, прежде чем «Либерти» снова поднимет паруса.
Внезапно он замолк и с тревогой посмотрел на нее.
— Ты хочешь выйти за меня замуж, Бэб?
Барбара кивнула, улыбнувшись, и на ее щеках появились ямочки. Том не удержался и, наклонившись, поцеловал каждую из них. Она обвила руками его шею и глубоко вздохнула.
— О да, конечно, Томас Сазерленд. Я очень хочу выйти за тебя замуж.
Их губы снова сомкнулись, а тела вскоре опять слились в счастливом единении.
На следующий день во время чаепития в приходской церкви Патрицию и Барбару встретили с живым интересом. Но некоторые молодые прихожанки шумно негодовали.
Было очевидно, что юные леди имели виды на Томаса и Стивена, и их надежды рушились из-за присутствия двух незваных гостий из Бостона.
Патриция была в амазонке. Она не очень-то подходила для такого случая, но по крайней мере платье было новым. Барбара надела вполне подходящий для выхода наряд из бледно-желтой тафты. Пышная юбка с кринолином и блузка с кружевами на груди выглядели роскошно. Свободные рукава также были оторочены кружевами. Спереди платье прикрывал белоснежный передник. Ее короткие волосы были скрыты под низко надвинутой шляпкой из белого льна с зеленой и желтой вышивкой, а поверх шляпки накинут кружевной платок, завязанный бантом под подбородком.
