— Я думала, что это означает одно: вы никогда не давали ему возможности выбирать. С тех пор как я сюда приехала, вы готовили только кашу, которая, признаться, была пересолена.
— Но кто же, вы полагаете, здесь готовил до вашего появления? Я с радостью снова примусь за кулинарию, но устал просить вас подождать, пока я освобожусь от дел. Вы же не слушаете меня!
— Да что вы такое говорите! Это после вашей пересоленной каши! — поддразнила его Хани. — Кроме того, я не только готовлю лучше, чем вы. — Девушка повернулась к плите. — Например, играю в покер.
— Ну да, и выманиваете у людей деньги, — язвительно добавил Люк.
Хани усмехнулась.
— И это тоже, — с легкостью согласилась она, девушка твердо решила не уступать нападкам и не ввязываться в нелепый спор в присутствии ребенка. — И еще я лучше всего умею ладить с детьми. Вот, к примеру, у меня хватает ума не ругаться при мальчике. Дети, знаете ли, каждое слово взрослых воспринимают очень серьезно.
Повернувшись к Джошу, Хани тепло улыбнулась мальчугану.
— Может, хочешь другое яичко? Люк покачал головой.
— Я сам съем его яйцо. Нечего переводить продукты, — проворчал он.
— Но оно уже остыло. Я приготовлю вам другое.
— Я же сказал, что съем и это. Яйца стоят денег. — Он потянулся к тарелке Джоша. — Ты больше не будешь, сынок?
Джош вскочил из-за стола и выбежал из дома.
— А вы добились своего, Маккензи. Мальчик опять заплакал.
— Кажется, я не умею ладить с ним так же хорошо, как вы. — Шериф принялся за холодное яйцо. Наступило молчание. Первой не выдержала Хани.
— Хотите еще кофе? — предложила она.
— Я и сам смогу налить себе чашку, если захочу, — последовал ответ шерифа.
Терпение девушки иссякло.
— Ну и наливайте! — воскликнула она и, вскочив с места, ушла в спальню, с треском захлопнув за собой дверь.
Маккензи оцепенело глядел ей вслед. «Что я за мерзавец!» — подумал он, выходя из дома.
Когда Люк вернулся через четверть часа, чтобы отвезти мальчика в школу, его ждала еще одна неприятность.
— Джош никуда не поедет, — заявила Хани. — Я сама могу научить его читать и считать.
— Он что, плохо себя чувствует?
— Нет, с ним все в порядке. Признаться, ему гораздо лучше, чем вчера. Очевидно, инстинкты детей более совершенны, чем инстинкты их родителей.
— Не пойму, о чем вы говорите? Хани повернулась к Джошу:
— Золотко мое, мне надо поговорить с твоим папой. Выйди, пожалуйста, на крыльцо. Я скоро присоединюсь к тебе, и мы сможем поиграть.
— Так в чем же дело, Хани? — настойчиво повторил Маккензи, как только его сын выскользнул за дверь.
