— Можно от вас позвонить? — спросила Ирина, послушно шагая за врачом по холодному, серому коридору.
— Да, конечно. Прошу, — доктор распахнул перед ней двери кабинета.
Ирина вошла и, не обращая внимания на присутствующих здесь людей в милицейской форме, набрала номер.
— Игорь, это я. Я задержусь немного. Ничего не случилось. Нет, все в порядке. Не говори глупостей. Пока.
Выдержав изнурительный допрос с пристрастием: кто, когда, зачем, откуда, — Ирина, не читая, поставила свою подпись на каких-то бумажках и вышла в коридор.
— Может быть, вас довезти до дома? — склонился над ней один из милиционеров. — Поздно уже, как вы будете добираться?..
— Спасибо, не нужно, — покачала головой Ирина. — Я подожду.
— Вы бы, правда, ехали, — вмешался врач. — В данный момент вы ему ничем помочь не можете…
— Я подожду, — сказала Ирина.
Она сидела в кресле, и слез уже не было, она смотрела в зеленую больничную стену невидящими глазами. Часы на стене, казалось, издевались над ней: стрелка ползла со скоростью черепахи, циферблат кривлялся, цифры расплывались и менялись местами, словно время бросило ей вызов: кто — кого…
— Девушка… — кто-то тронул ее за плечо, Ирина вздрогнула и вынырнула из оцепенения, — девушка, — все тот же седобородый врач участливо склонился над ней, — с вашим другом все в порядке. Операция прошла успешно, но к нему пока нельзя. Идите домой, уже почти восемь часов утра. Поспите, отдохните…
— Я смогу его сегодня увидеть?
— Подходите часам к пяти, — кивнул доктор. — Я сомневаюсь, что он будет в сознании, но… пять минут, так и быть, разрешу.
Ирина поднялась из кресла и медленно пошла по коридору. Вдруг резко остановилась:
— Доктор!
— Да? — испуганно обернулся тот.
— Как вас зовут?
— Николай Николаевич.
— Спасибо, — сказала Ирина и снова заплакала.
— Это бригаду благодарить нужно, — серьезно произнес доктор. — Вовремя приехали…
Ирина вышла из больницы и медленно пошла по улице. За ночь подморозило, мимо нее скользили люди, иногда случайно задевая плечами, от чего Ирину передергивало и бросало в сторону. Сознание отказывалось верить в реальность происходящего. Еще несколько часов назад все было так прекрасно… Ласковые руки на ее теле, тепло мужских губ, касающихся ее кожи нежно-нежно, сводящей с ума нежностью… Мужское тело, которое она изучала руками, губами, оказывается, она забыла, как это может быть прекрасно… Короткое мгновение — и нет ничего, как будто не было, только черная фигура, вывернувшаяся из подворотни, скрип тормозов и бледное лицо Андрея, запрокинутое, окровавленное, черные с проседью волосы, скользящие по клеенчатой кушетке и бессильно откинутая рука…
