Петроградцы страдали не только от голода. Старый Петербург имел в основном печное отопление. И вот, вооружившись топором и пилой, прихватив, в зависимости от сезона, санки или тележку, горожане целой семьей или даже коммуной отправлялись на окраину города. Там было много брошенных домов. Хозяева либо умерли, либо уехали. В дело шли заборы и деревья, которые, спилив, тут же разделывали и грузили на ручной транспорт.
В то время Советы передавали освободившееся жилье, в том числе и большие барские квартиры, рабочим. Печальную известность приобрели петербургские кварталы бедноты, описанные еще Федором Достоевским. С жалким скарбом в руках люди покидали подвалы и чердаки, покидали Васину деревню, расположенную между 17-й и 18-й линиями Васильевского острова, дома Зелемана по Черной речке, княжны Чертковой по Большому проспекту, халупы других окраин.
Дома эти настолько обветшали, что страховые общества отказывались принимать их для страхования. Рабочие спали на соломенных матрацах. Иногда в комнате проживало от сорока до шестидесяти человек — и семейные, и холостые.
Но, перебравшись в барские дома с высокими потолками, жители окраин все равно предпочитали собираться двумя-тремя семьями в одну комнату. Не старая привычка руководила ими, а необходимость сообща пережить голод и холод. В общей комнате ставили прямо на полу маленькую железную печурку, которую прозвали буржуйкой.
Да, людям в то суровое время была не чужда самоирония, был свойствен и оптимизм. Революция вселила в сердца веру в завтрашний день их детей. Это помогало преодолевать трудности и житейские неурядицы.
Но голод все больше наступал на Петроград, на каждый дом и семью.
Еще в середине семнадцатого года министр продовольствия Временного правительства С. Прокопович констатировал: «Продовольственное дело у нас висит на ниточке». На одном из своих заседаний Петроградская городская дума признала, что «положение хлебного дела в городе близко к катастрофе».
После Октября поставки хлеба Петрограду сократились вновь. В среднем город получал тринадцать вагонов хлебных грузов в день. А потребность по самой низкой норме (полфунта хлеба в день на едока) была в тридцать вагонов.
Большевики приняли чрезвычайные меры. Беспощадная борьба со спекуляцией. Вплоть до расстрела изобличенных спекулянтов и саботажников. Обыски всех вокзалов, складов и других помещений в городе и его окрестностях. Это дало результаты. На складах бывших торговых фирм, в железнодорожных вагонах и на баржах обнаружили и реквизировали много продуктов.
