Узкие окна пропускали мало солнца. Передвигаться приходилось медленно и осторожно из опасения споткнуться либо что-нибудь задеть.
Райли подумал, что в этом мрачном здании могла раньше находиться военная казарма. Пустые и не слишком чистые стены, запах извести, плесени и мышей действовали удручающе на тех, кто сменил корабельные каюты на заброшенный дом. Самого же Райли это нисколько не задело. С раннего детства он был привычен к простому и даже суровому образу жизни. Не случайно друзья называли его спартанцем. К тому же бытовые неудобства нового жилья вполне искупались тем, что дом стоял всего в сотне метров от морского берега. И даже сквозь толстые стены был явственно слышен шум прибоя.
Опустив сумку рядом с неприбранной койкой, он почувствовал себя наконец-то свободным. Путешествие закончилось. Единственное, в чем он сейчас нуждался — так это в чашке крепкого кофе.
Райли спустился в столовую. По пути заглянул в небольшую библиотеку и обрадовался, найдя там не только книги, но и газеты. В том числе и местные. Он вздохнул с грустью при мысли, что еще очень нескоро сможет полистать свою родную «Стар-Бюллетень».
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
РУДОЛЬФ ТОЙСЛЕР
Офис, принадлежавший Рудольфу Тойслеру, был столь же аскетичен, как и все остальное, что встретил Райли в своей недолгой прогулке по этажам здания, предоставленного местными властями в распоряжение Американского Красного Креста.
И только вместительное кресло, обтянутое тисненой кожей, обращало на себя внимание. Настоящий мебельный шедевр. Как могло попасть оно в эту лишенную всякого уюта пыльную комнату? Привезено ли самим Тойслером из Японии или перекочевало сюда из особняка одного из местных богачей, бежавшего от российской смуты в Харбин?
В широком и добротном кресле худощавый Тойслер выглядел еще более субтильным.
Райли обратил внимание и на две карты.
Первая, административная, позволяла обозреть Российскую империю, все ее губернии — от западных сухопутных границ вплоть до Тихоокеанского побережья.
Вторая висела на противоположной стене. На ней были изображены Сибирь и русский Дальний Восток.
Райли сделал несколько шагов и остановился возле сибирской карты, забыв на минуту, ради чего пришел сюда.
— Извините, — сказал он. — Карты — моя слабость. На судне, по пути сюда, я провел много часов в штурманской рубке, изучал земли, мимо которых мы плыли.
— Вот и хорошо. Карта поможет нашему разговору. Вы работали в газете и не хуже меня знаете о происходящем в России.
