— Учитывая твое стремление быть главой, я думаю: подражание коронованным особам тебе по нраву, — отвечала она. — А вот мне — нет. Он на ее шпильку не отреагировал.
— Раз мы поженимся, моему предку и твоему придется воленс-ноленс, прекратить грызню, хотя бы ради благополучия внуков…
— Внуков!
— Чтобы выглядеть пристойно, — продолжал он как ни в чем не бывало, — твой папаша и мой пожмут друг другу руки и покончат с этим вздором, переключатся на другие занятия. На гольф, может быть.
— У тебя богатое воображение! К твоему сведению, в жизни браки, как правило, только разжигают семейные распри, а не наоборот.
Люк нахмурился.
— Откуда ты взяла? Замуж собиралась? За кого?
— Тебя это не касается.
— Очень даже касается: ты не сегодня-завтра будешь моей женой.
— Не буду. Ни сегодня, ни завтра, ни во веки веков.
— Значит, ты вовсе не хочешь прекратить эту вражду?
— Нет, хочу. Очень хочу, — возмутилась она. — Не смей клепать на меня.
— Ты заявляешь: хочу покончить с враждой. Прекрасно. Я предлагаю тебе, как это сделать. Выйти за меня замуж. Если ты отказываешься, я снимаю с себя ответственность за дальнейшее. Учти, вражда эта вполне может разгореться еще сильнее, — предостерег он резко и прямо.
Ну нет, на такой явный шантаж Хиллари не станет поддаваться.
— Учту.
— Что ты ломаешься? — почти с горечью спросил Люк.
— Ломаюсь?
— Словно мы совсем чужие, только сегодня встретились. Кажется, знали друг друга во всех подробностях, — проговорил он голосом, от которого растаяли бы и полярные льды.
— Когда это было… — вздохнула Хиллари.
— Тяга друг к другу осталась. Будто сама сейчас не почувствовала. И я почувствовал.
— Тяга еще не причина, чтобы жениться.
— Причина не хуже другой, — возразил он, вставая с той изящной экономностью движений, которая и прежде всегда его отличала.
— А о том, что женятся по любви, ты не слыхал? — парировала она и тоже встала. Не хотелось, чтобы его высокая могучая фигура нависала над ней.
— По любви? — Люк покачал головой. — Браки по любви редко бывают удачными.
— О да! Ты тут, полагаю, большой знаток.
— Не знаток, но знаю, на чем споткнулись другие. И поберегусь повторять их ошибки.
— Вот-вот. И я поберегусь от ошибки выйти за тебя замуж.
— Никакой тут не будет ошибки. Разреши, я тебе докажу…
И, схватив ее в охапку, поцеловал прежде, чем она успела набрать воздуху для решительного протеста.
При желании Люк двигался с необычайным проворством. При желании целовал так, как никто другой на свете. Он совсем по-особенному накрывал ее рот своим и щекотал языком уголки губ, касаясь их так нежно и настойчиво, что не было сил противиться.
